По следам слов. Антология

города ближе – они не живые.

      Жизнь проживая безжизненно, старцы-младенцы

      К дереву духа примкнули как иждивенцы.

      И в лабиринте дорог и других строений,

      Под шелест шин и звуки рекламных прений,

      Лоббируя рьяно свои интересы, чужие задачи,

      Мы «делаем шопинг», гейтуем – нахальны, уже не зрячи.

      Мы реагируем только на броскость клипов.

      Что нам оттенки, зелень каштанов, липы?

      Это у Брейгеля было – слепые в яму…

      Все у нас в норме! А в яму? Ну, может спьяну…

      И хладнокровно и ровно врастая в карьеру,

      Только в болезни еще вспоминаем Венеру.

      Секс мы рифмуем упрямо с Сикстинской мадонной.

      Долго нам падать еще? Эта пропасть бездонна…

      Киевская ночь

      В воздухе влажном важно застыла лавра,

      Днепр в отраженье вобрал городские гирлянды.

      Города нет, только во тьме как лава

      Стекают к подножьям холмов нарядны —

      Церкви, дома, гостиницы – массой света.

      Цепями огней мерцают дороги, машины.

      И кажется, что вот сейчас, не спросясь совета,

      Я ввысь поднимусь, обернувшись плащом мышиным

      Неба, над городом маревом темным висящим.

      И буду смотреть с высот на красоты земные.

      Покажутся мне соборы, мосты – настоящим.

      Ведь сверху мы небу видимся чуть иными…

      Образ жизни…

      Растила детей, подсолнухи, огурцы, картошку.

      Мыла детей, полы, посуду и окна.

      Кормила детей, собак, кошек и нищих —

      Наших, подъездных, дворовых, пришлых.

      Проходила мимо витрин, не перейдя Рубикона

      Двери, продавщиц, смотрящих на нее как на мошку.

      Проходила мимо бананов, красивых гардин,

      Маленьких черных платьев, ювелирных приколов.

      Проходила, ведя за собою детей, собаку, отца.

      Проходила и даже не поворачивала лица,

      Думая сколько стоят лекарства, для маминых уколов,

      А вечерами смотрела сериал про Гардемарин

      И представляла себя в кринолине, а его в камзоле.

      А он приходил, и не было у него сил умыться.

      Вела его в ванную и долго и нежно мыла.

      Потом говорили, вспоминая Мефодия и Кирилла,

      А он умилялся: «Какая ты умная, киця!»

      Вот только диплом филфака не нужен в поле…

      Пять пятистрочий для уходящего лета

* * *

      Плотность яблок граничит с непознанной плотью,

      Что платье скрывает несмело.

      Мелом натерты облака в небе.

      Нёбо чуть сводит от вкуса неспелого…

      Песни снов моих звучат в твоем взгляде.

* * *

      Персики созрели в твоем саду.

      Стоит ли говорить о ветвях, тянущихся к земле.

      Тление уже коснулось плодов.

      Вдовьи вопли плетут постылые сны,

      Но персики в саду твоем – это так много…

* * *

      Сливы, подернутые инеем,

      Каплями слов несказанных свисают.

      Ветер спутал ветви, и веки

      Прячут