C кем разговаривают собаки? Рассказы. Наталья Абрамцева

открываются взглядом, нет у них классов, чтобы руководить ими… – тихо и спокойно произнесла Долли.

      – Хорошо – вздохнул завуч.

      – Хорошо, – повторила Долли, вслушиваясь в слово. – Разбитый фарфор – хорошо?.. То, что назло – хорошо?.. Черная маленькая лопоушка, кажется, издевалась.

      – Ну! Кому что! Фарфор, видишь ли, грохнула! Позволить себе разбить японский фарфор! – последние слова Виталий Григорьевич произнес с некоторой завистью. – Глупо. Смешно просто!

      – Вы думаете Эвелина потом не плакала?

      – …?

      – Нет, не из-за фарфора…

      – Так что же тогда? – осторожно, боясь спугнуть откровенность, спросил Виталий Григорьевич.

      Долли посмотрела на него внимательно.

      – Я же сказала: Эвелина – не железная.

      – Но зачем ей быть железной? – насмешливо спросил завуч. Долли, ты ребенок.

      Долли даже обиделась.

      – У него дверь, видишь ли, заклинивает! Я – ребенок,

      видишь ли! А моя Эвелина – плачет! И не из-за разбитого фарфора, совсем нет!.. Просто…

      – Знаю. Давным-давно выяснено: «Нет в мире совершенства». Без нас с тобой ясно.

      – А раз давно выяснено, раз так уж ясно, – почему вы такой зеленый? И на себя не похожи? Долли говорила мягко, как с расстроенным ребенком. А Виталий Григорьевич распалялся.

      – Зеленый? А куда я дену «окна» математика?

      – Ну, а как же раньше, – спокойный голос спаниельки.

      – Раньше! А как уговорить англичанку взять классное руководство?

      – Так же, как биолога в прошлом году.

      – Ну, а сапожок финский, где я возьму? – взвился завуч.

      Долли ответила так же невозмутимо:

      – А помните, три года назад пропали ваши золотые часы, а потом их нашли на руке скелета в биологическом кабинете.

      – Да, да, все так и было, – успокаиваясь, сказал Виталий Григорьевич. Успокаиваясь? Нет, нет, настораживаясь: откуда Долли знала о таких подробностях?

      – И дальше так будет, – продолжала Долли. – И сегодня.

      – Сегодня?

      Виталий Григорьевич нехотя вспомнил, что есть «сегодня». И понял, с чего начался этот странный разговор, а главное – с КЕМ. И снова что-то качнулось в голове завуча. Долли, видимо, заметила это и, чтобы не слишком пугать человека, весело мотнула ушами и распорядилась:

      – Ну, ладно, в школу, побыстрее! Там все отлично, поверьте. – И убежала. На ходу черная спаниелька оглянулась: – Еще увидимся!

      Виталий Григорьевич поплелся в школу. «Побыстрее» – он не мог. Ноги – ватные, в голове что-то звякает. О чем он думал? Он не думал – это было бы лишним.

      Школа. Перемена. Ад! Вот он – математик. Завуч вжимается в стенку. Радостные возгласы математика:

      – Все в порядке, Виталий Григорьевич! Не думайте о моих «окнах». Я с Полиной договорился – она сегодня добрая: сапог нашелся! Собственный! Лифтерше какой-то косматый джинсовый оставил.

      – Спасибо, – оглушунно сказал завуч.

      А вот появляется