Закрытый показ. Книга стихотворений 2012–2017. Наталия Черных

осколков и развалин», почуять, углядеть (подобно лозоходцу) нечто иное. НАСТОЯЩЕЕ, что все-таки существует, – под поверхностью. Все «антитексты» Наталии Черных суть единый текст. Отчаянная попытка восстановить утраченную целостность мира, продуцируя и сканируя разрозненные фрагменты того самого дивного мозаичного блюда, которое, говорят, было создано Всевышним и разбито дьяволом на куски. И каждый кусочек тоскует по утраченной гармонии… Именно отсюда, думается, неизбывная печаль текстов Черных. Осознание невозможности абсолюта и невозможности не стремиться к нему. Поиск Бога в безлюбом мире, мире, который вывернут наизнанку и постепенно замещается фейком. Об этом «фрактальный», неистовый, обреченный «Ноев автобус», об этом феерические, почти психоделические «Путешествия слабослышащей». Да, стихи Черных мозаичны, даже калейдоскопичны, причем мозаики эти полурассыпаны, фрагментарны, реальность (чем бы она ни была) дробится, осколки паззла не совпадают друг с другом. В результате – ощущение повисшего в пустоте вопроса, за которым все-таки просвечивает Ответ.

Татьяна Виноградова

      I

      Происхождение

      Происхождение

      Вещи выше людей – потому что молчат.

      «Фамилия» выше «Сток-центра».

      Ассортиментом и ценами, и теплом

      безмятежных воспоминаний —

      выше «Сток-центра».

      В бороздах душного текстильного туловища,

      покрытого пылью, —

      запах жесткой дезинфекции; тело висит

      на скелете кронштейна.

      Счастлива как никогда. В овеществленное

      и крайне личное время,

      еще не рождённая, без речи и отношений:

      к людям, себе, человеку.

      На подходе к «Фамилии»,

      свернув к промзоне от Семеновской, пыль ест глаза.

      Зима, ни одежды, ни тела.

      Иду – за одеждой и телом в «Фамилию».

      Там ждёт семья

      курток, свитеров и сапог.

      Озарение холодом очарованного мозга:

      «мы» больше нет.

      «Нас» нет – и это божественно!

      Что «нас нет» – нужно для продолжения жизни

      Богу. Христу, как знаю Его.

      Люди не тактильный теплый комок, а застежки.

      Пыль – о том, что Бог не наблюдает ничего,

      что бы объединяло людей.

      Пыль о том, что общности нет

      и у представителей малых сообществ.

      Что знала о них – то забыла.

      Будь то религия, социализм

      или документальное родство.

      Пыли можно довериться – пыль мыслит непредвзято.

      Шла умирать. Вошла в рай.

      Сапоги «Траста» – семьсот рублей.

      Куртка, розовый английский цвет,

      хлопковая раковина, на гусином пуху.

      Восемьсот, мне подходит. Стирала руками.

      Пух (что удивительно) высох.

      Свитера примеряла долго.

      Купив, теребила шерсть в мыльной воде.

      Вещи идут к человеку. Человек без вещей слишком легок —

      его