Смерч. Анатолий Лабунский

Молдавии. Первыми отправлялись восвояси экипажи высоких священнослужителей. Пока слуги и охрана подтягивали подпруги лошадей и последний раз осматривали состояние карет и конской сбруи, гостеприимный хозяин обменивался прощальными речами с митрополитом Петром и посланником патриарха Константинопольского, пока они обнимались и лобызались на дорожку, багажные отсеки отъезжающих рыдванов наполняли подарками и продуктами. И вот, прощальные взмахи рукой из окошка кареты – и экипажи преосвященников вместе покинули пределы дворца, чтобы, выкатив за городскую черту, разъехаться в разные стороны.

      Сразу же за ними ко дворцу подкатили экипажи знатных гостей, утомлённых гостеприимством и мечтающих поскорей попасть к себе домой и отдохнуть от шумного праздника. В ожидании отъезда дамы и господа, прибывшие из Курляндии и Семигалии, Бранденбурга и Дюлафехервара, успев познакомиться за время торжеств, прощались, используя какой-то невообразимый язык, в котором звучали немецкие, литовские, польские, венгерские и молдавские слова. Тем не менее все понимали друг друга или, на худой конец, делали вид, что это именно так. Центром происходящего было прощание молодожёнов с родителями. Бывшая княжна Мария, а ныне княгиня Радзивилл не могла наплакаться на плече у своей приёмной матери Екатерины, изредка переходя в объятия отца Василия и снова возвращаясь к ней. Василий, когда Мария прислонялась к нему, снисходительно улыбался и успокаивающе похлопывал дочь по плечу. Януш сдержанно улыбался, глядя на плачущую супругу, и с достоинством раскланивался с остающимися.

      Однако центральной фигурой прощания каким-то непостижимым образом стала младшая сестра молодой супруги Радзивилла – Розанда. Почти две недели непрерывного праздника очаровательное создание порхало среди гостей, привлекая к себе всеобщее внимание и неизменно лаская взоры всех присутствующих. Удовольствие наблюдать за ней увлекало буквально всех гостей. Погрузневшие дамы с нежностью наблюдали за девушкой, с удовольствием вспоминая свою недавнюю юность, а мужчины видели в порхающей красавице изумительный образчик женственности и изящества. Невинность и одухотворенное совершенство юной Розанды вызывало у всех искренний восторг.

      Гости со слезами признательности и умиления покидали княжеский дворец, и среди звона разбиваемых на счастье бокалов, возгласов благодарности хозяину, звук прощальных поцелуев, взрывов петард, хлопушек и шутих вряд ли кто-то из них заметил, что произошло какое-то волшебство.

      Свершилось то, что должно было когда-то произойти. Старшая дочь господаря Молдавии Мария своим замужеством уступила дорогу идущей за нею претендентке, которая оказалась настолько совершенной, что без труда взошла на пьедестал, предназначенный для одной из достойнейших представительниц женской половины человечества.

      Воспитанная в богатстве и по-настоящему восточной роскоши домна Розанда и до того не была обделена вниманием аристократических кавалеров, но свадебное пиршество с присутствием рафинированной знати, обилие представителей