Темнее ночь перед рассветом. Вячеслав Белоусов

рыбы пудовые, рассохшиеся в лебеде да крапиве. Словом, хлам, мусор, прошлое.

      Впереди – неизвестность, сзади – разруха, а ниже – пропасть! И грязная купель в случае провала.

      Завершающей гениальную фотографию надписи не имелось, хотя она просилась на ум сразу, и Ника, кажется, уже её сочинила, но, помалкивая, ждала его ответа.

      – Ну? – подтолкнула она его. – Как бы вы назвали сие чудо?

      – Название не требуется, – покачал головой Ковшов. – Хоббио, как вы его именуете, если доброжелатель, пожелал бы Первому держать твёрже шаг. Думаю, так назовёте и вы свою статью под этим фото. Я не ошибся?

      – Глазастые вы, однако, прокуроры.

      – Кормил вас Глазьев рыбацкой ушицей с водочкой, признайтесь? – хмыкнул Данила.

      – От вас, прокуроров, ничего не утаить, – рассмеялась она. – Иван нас рано поднял и гонял по речке, как угорелый. Знал, что материал для центрального столичного журнала. – Она многозначительно задрала пальчик вверх. – Но я взмолилась, потому что едва не спалилась на вашем солнце; даже шляпка с вуалью не выручала.

      Шаля, Ника схватила чёрную шляпку с подоконника, натянула её до лукавых глаз, опустив вуаль, и грациозно продефилировала перед Данилой.

      – Как?

      – Неплохо.

      – Иван не поскупился на оценку, а ты скупердяйничаешь, – изобразила она обиду, переходя на «ты».

      – Но под шляпкой и этой вуалью вас не узнать, – сделал вид, что не заметил этой вольности, Ковшов. – А вы с Дьякушевым давно знакомы?

      – Давно. Ещё по Краснодару, где я репортаж делала в «Комсомолку».

      – Понятно.

      – Вот я и продолжаю: на то мы и журналисты… Вроде разведчиков. Знаешь, какие порой жалобы на нас запускают недовольные?

      – Главное, чтоб не били, – пошутил он.

      – Всяко бывало в молодости. Хоббио отговорку придумал по такому поводу.

      – Интересно…

      – Все вопросы в письменном виде. Как?

      – Разумно.

      – Главное – многообещающе.

      – И действует?

      – Как дихлофос на мух.

      – Занятный этот ваш Хоббио…

      – Понравился?

      – Умный.

      – Ну ты и выдал! – рассмеялась она. – Хоббио – не дурак, только вот не влип бы он с этой фоткой, если на обложку её разместит.

      – Что-то не так?

      – Вспомни картину древнего мудреца Брейгеля.

      – Если слепой ведёт слепых, в итоге все окажутся в яме?

      – Помнишь… Редкое сочетание должности и ума.

      – Спасибо за комплимент.

      – Заходи, когда будешь в столице, – просто сказала она и взяла его за руку. – Позвони сначала в редакцию, если не в командировке, буду рада видеть.

      – Не обманете?

      – Да что ты всё «вы» да «вы». Я плохо выгляжу или стара?

      Ковшов, улыбнувшись, покачал головой.

      – Женат, конечно?

      Он снова, но уже утвердительно качнулся.

      – Как партизан на допросе, а я ведь