Золотая середина. Рассказы. Руслан Фидарович Хайгошев

сильнее билось сердце в груди. Она всячески пыталась восстановить дыхание, но нечего не получалось. Дверь кабинета была приоткрыта. Из нее падал столб электрического света, и доносился какой – то шум.

      «Наверное, переодеваются». – подумала Лида.

      Она подошла к двери и заглянула туда. Первое что ее удивило: стоявший боком солдат в серой шинели и голубой кепке на голове с автоматом наперевес. Пухлое лицо его, было до невозможности неприятно. Он ненавидящим взглядом смотрел на поспешно переодевающихся актеров и изредка выговаривал себе под нос: «Быстрее. Быстрее сволочи. Шевелитесь». Король Лир одел чёрную телогрейку с вшитым на груди номером из пяти цифр и встал в строй, в котором уже стояли остальные артисты, опустив голову в пол скрестив руки за спиной. Это был уже не король Лир, а жалкий человек, движения которого потеряли всяческое величие и были скорее суетливыми, запуганными. Тот, что играл роль рыцаря, уже не казался таким большим. Он сидел в углу, натягивая на ноги дырявые валенки, которые, судя по всему, были ему весьма малы, и поэтому он очень долго мешкался, так как не мог просунуть в них свои ноги. Было видно, что он торопится и периодически посматривает на второго более молодого офицера.

      – Постой! – сказал офицер и, подойдя к громиле, запустил руку в карман телогрейки. – Что это!? – спросил он, достав из него лоскуток ткани, который видимо имел принадлежность к актерскому инвентарю. Великан молча опустил голову, но тут же со стоном подскочил от удара по лицу прикладом автомата, затем упал, зажавшись в угол и закрывая окровавленное лицо руками. Солдат нанес еще несколько ударов и велел встать в строй. Он так и не успел надеть второй валенок и держал его в руках.

      В другом углу переодевалась Ганерилья, а если быть точнее, то, что от нее осталось. Это уже была не молодая девушка, а взрослая усталая от жизни женщина с глубокими морщинами на лице. На сцене в ее глазах горел огонь, а теперь они были пусты. Пропала куда-то статность и грация. Она небрежно намотала на ногу грязную портянку и, одев старый разодранный ботинок, встала в конец строя.

      Солдат у двери заметил Лиду и с тревожным выражением лица вышел в коридор.

      – Тебе чего, девочка? – спросил он.

      – Мне?… Не-не-нечего! – ответила, заикаясь, Лида. Она не могла произнести ни слова от охватившего ее ужаса. Ком подкатил к горлу и не давал возможности произнести хоть что-то внятное. – Я просто, хо-хо-хотела по-по-говорить с художественным ру-ру-руководителем труппы. – нашла в себе силы Лида.

      – Ну, допустим, я художественный руководитель труппы, – улыбнулся солдат, и лицо его стало еще омерзительней.

      – Я хо-хо-хотела пообщаться с актерами…….

      – Не положено. – сказал солдат и, зайдя в кабинет, плотно закрыл за собой дверь.

      – Руки за спину! – послышалось в кабинете труда. – На выход по одному шагом марш.

      Лида подумала, что сейчас они выйдут к ней, но видимо они вышли через другую дверь, ведущую прямо на улицу.