Умопомрачение. Михаил Михайлович Аргамаков

Леокадия Львовна тщетно искала единственному сыну достойную пару, чтоб если не с приданым, то хотя бы с перспективой. Она искала, а нашёл босс. Севастьянова считалась толковым следаком. Не красавица, но умная, дисциплинированная, и вообще далеко пойдёт. Начальник указал Денису на Веру, и этого было достаточно. Через месяц они поженились. Любви между ними не было, было обоюдное желание прочно обустроить свой быт, не отличаться от других, чтоб спокойно шагать по служебной лестнице. Холостякам путь наверх был затруднителен. Фамилию Вера оставила свою, Севастьянова, чтоб не разводить семейственности. Матери Дениса, Леокадии Львовне, Вера не нравилась, но это… дело десятое.

      – А чего вы смеётесь? – будто даже слегка обиделась Костя. – Сами что ли не знаете, какая вы? Супруг разве вам не говорил?

      – Какая? – с юмором поинтересовалась Вера. Ей было забавно, что ещё придумает маленькая арестантка. Слово «супруг» она предпочла пропустить мимо ушей.

      – Жаркая! – выпалила та, вспыхнув.

      – Какая-какая? – засмеялась следователь.

      – Жаркая, – повторила Костя, и глаза её увлажнились, – страстная, но…

      – Что «но»? – спросила Вера строго.

      – Но сами себя боитесь.

      Далее продолжать разговор в таком духе было невозможно, и следователь Севастьянова перешла к делу. Показала ей заявление потерпевшей, стала задавать вопросы по существу. Что за фирма, от которой работали Гаврилова с Левицкой? Какой у неё телефон, адрес?

      – Мамой клянусь, гражданин следователь, – била себя кулачком в грудь Костя. – Мамой, которой у меня никогда не было. Не знаю я ничего. Я хотела, что было забыть. Хотела новую жизнь начать, а тут Левицкая, как чёрт из табакерки. Мы с ней на зоне ни капельки не дружили. Она для меня старуха…

      – Ну, какая же она старуха? Всего на три года меня старше, – заметила Вера, покосившись на Костю. Та опешила:

      – На три?! Ну, извините, никак не поверю. Вам лет 26 от силы, а ей на вид все сорок.

      – Ну, ладно, – вздохнула Вера, проглатывая и эту лесть, – рассказывайте дальше.

      – Дальше встречаю её в городе. Мы в один день откину…

      – Освободились из мест заключения, – помогла Вера.

      – Ну, да. Она в четверг, а я в пятницу. Не знаю, где она две ночи ночевала, лично я, на плешке, на Каланчёвской, под вагоном. Замёрзла, как су… – Костя осеклась.

      – Ну-ну, ближе к делу, – подбодрила её Севастьянова.

      – Встретились, взяли бутылку для согрева, выпили в скверике. Джакузя и говорит…

      – Джакузя?.. – удивилась Вера.

      – Да Левицкая. Ванда Левицкая. Её на зоне Джакузей звали. Она всем брехала, что какой-то папик её в джакузи купал и сверху поливал из бутылки шампанским. А ещё пятки мёдом мазал и языком слизывал. Но мне Рыбка больше нравится. Мультик такой есть, про рыбку Ванду, может, видели?

      Вера улыбнулась краем рта. Костя добродушно рассмеялась. Зубки у неё были ровные, с острыми клычками по бокам и розовыми