Страшные гномы. Кирилл Валентинович Смородин

и сунул руку под струю.

      Порозовевший поток стекал по стенке ванны, Макс выравнивал дыхание и пытался понять, что произошло.

      «Вляпался! – думал он. – Как этот псих сказал? Иногда он бывает таким неловким? Как же! Наоборот – он тот еще ловкач! Наверняка лезвие в рукаве держал, фокусник чертов! Тварь! Надо было ему прямо там зубы выбить! – Макс почувствовал, что злость стала вытеснять испуг. – Но вопрос в другом: зачем ему все это? Он сказал, что я ему еще пригожусь. Как?»

      На это Макс ответить не мог. В голову лезли самые бредовые мысли.

      «А если он какую-нибудь заразу в кровь занес?! – Серов вздрогнул и прислушался к себе. Вроде бы все нормально, только сердце колотится. Но это обычное дело после такой пробежки.

      – Ерунда какая-то, – вполголоса сказал Макс. – Нужно просто забыть.

      Он промокнул порез полотенцем, которое потом смял и бросил на корзину для грязной одежды. Прошел на кухню, открыл аптечку и взял пузырек с йодом.

      «Никакой заразы этот урод не занес. Но прижечь все равно надо», – убеждал себя Макс, окуная в маленькую склянку спичку, обмотанную ваткой.

      Вернувшись в ванную, он осторожно мазнул порез и оскалился, когда йод обжег запястье. Морщась, Макс обработал руку, подул на нее, глянул в большое прямоугольное зеркало над раковиной…

      И снова почувствовал это.

      Вскрикнув, он отшатнулся и задел стиральную машинку. Та громыхнула, пузырек упал и разбился с тихим звоном. Не замечая коричневой лужицы, Макс схватил заляпанное кровью полотенце, зажмурился и накинул на зеркало.

      Несколько секунд он стоял, заглатывая воздух. Потом осторожно открыл глаза и увидел, что зеркало скрыто лишь наполовину. Руки тряслись, ноги подгибались, но Макс сделал несколько шагов и поправил полотенце. Развернувшись, он вылетел из ванной. Ворвался в зал, включил свет и грохнулся в кресло.

      Ботинки, оставляя капли грязи, барабанили по красным половицам, пальцы впивались в деревянные подлокотники. Больше всего Максу хотелось забраться в кресло с ногами и съежиться. А еще лучше – стать невидимым. Уже много лет детский страх не напоминал о себе так ярко.

      Макс снова был пятилетним Максимкой, гостившим в деревне у бабушки. Лето выдалось щедрым на грозы. Небо почти каждый день заволакивало черными тучами, сквозь которые одна за другой прорывались вспышки молний. Потом отзывался гром.

      Максимке казалось, что с неба катятся огромные невидимые валуны, и всякий раз, когда громыхало, он прятал голову. Вдруг одна из глыб снесет домик, а его раздавит? Бабушка в такие минуты посмеивалась над Максимкой и гладила по коротко стриженой голове.

      Но в тот день она поехала в город, и мальчик развлекал сам себя. Сначала поиграл с машинками и солдатиками, поскакал по сеням с пистолетом. Потом пододвинул сундучок со старой одеждой к зеркалу на стене и забрался на крышку.

      Стекла уже дребезжали под напором ветра, в воздухе за окном кружилась пыль. Тучи скрадывали дневной свет, отчего казалось, что близится ночь. Вдалеке ворчал гром,