Россия и мусульманский мир № 10 / 2013. Коллектив авторов

вполне справедливой выглядит квалификация СССР как единственной в мировой истории империи «позитивного действия», т.е. своими руками и ресурсами готовившей собственный конец.

      Та же тенденция продолжилась и в Российской Федерации. В ответ на ельцинский призыв «берите суверенитета, сколько сможете унести» фантомные бывшие «автономные» республики предприняли попытку превратиться в реальные субъекты федерации. Что вызвало завистливую реакцию других региональных элит. Возникла реальная угроза целостности государства, и почти сразу эти попытки были пресечены во имя «властной вертикали». Можно подвести промежуточный итог: Россия никогда не была реальной федерацией, ее государственность никогда не работала как федерация «под нагрузкой», реально. Но от советского периода она получила тяжелое наследие этнофедерализма, сложившееся в политической системе, а главное – в головах политического класса и граждан.

      Прежде всего, это примордиалистское, этническое понимание нации, в результате чего этническая принадлежность в паспортах записывалась как «национальность», а многочисленные народы страны в обыденном сознании, публицистике и в документах до сих пор понимаются и обозначаются как нации. В Конституцию РФ заведена бомба в виде формулировки, что РФ является многонациональным государством, а не то что сказать – подумать, что РФ является многонародной нацией, требуется колоссальное интеллектуальное усилие. Настолько сильна инерция советской «национальной политики». Более того (но в связи со сказанным выше), в Основной закон записано право этих наций на самоопределение. И это делает вопрос о проблемности перспектив РФ особенно очевидным. И сохранение целостности страны реализуется во многом «технически», в ручном режиме, зачастую внеконституционными методами.

      Кому и зачем нужен федерализм? Можно ли построить реальный федерализм? Опыты успешной инженерии в новейшей истории были реализованы, причем – в самых разных условиях: построение светского государства в Турции, построение демократий в Японии и Южной Корее, опыт Сингапура. Но если отнестись к постсоветским государствам как проектам, то должны быть высказаны веские аргументы в пользу федерализма. Федерализм – отнюдь не обязательная вещь в политическом устройстве. Соединенное Королевство, Норвегия, Швеция, Франция, Япония и ряд других государств демонстрируют это довольно убедительно. Нуждается в прояснении и вопрос о соотношении федерализма и демократии. По крайней мере, очевиден факт – в мире не существует ни одной недемократической реальной федерации. И если федерализм – «территориальная форма» демократии, то проблема становится двойной – нужна ли демократия современной России.

      Действительно, зачем России федерация? Вот навскидку перечень возможных аргументов: серьезные различия (экономические и социально-культурные) между регионами; огромные территории, жесткое централизованное