Лот Праведный. Исход. Рамиз Миртаги оглы Асланов

Милка причитала, орала на слуг и детей, но больше всего ругала бранными словами своего непутевого мужа – сама не зная за что. Об аресте брата знал лишь Аврам, но говорить никому не стал.

      Лота мучили плохие предчувствия, настолько плохие, что он не решался спросить Аврама о причине поспешного отъезда. И лишь когда они уже въехали в город и Лот стал нетерпеливо подгонять осла, Аврам окликнул его и, поравнявшись, сказал:

      – Не спеши так. Нет ее в доме.

      – О ком ты говоришь?! – неприятно поразился Лот, хотя все уже понял.

      – С девушкой случилось несчастье, – пришлось сказать Авраму.

      Сердце Лота больно дернулось, словно кто-то хотел его вырвать из груди. Он смотрел на Аврама с мольбой в глазах, тщетно ожидая, что тот сейчас откажется от своих слов и признается в злой шутке. Но Аврам молчал и не отводил виноватого взгляда.

      – И это тоже сделал твой бог?! – крикнул Лот, соскочил с осла и побежал.

      – Откройте! Откройте! – дубасил Лот кулаками в запертую дверь.

      Заскрежетал засов, вышла Шира – и Лот, грубо оттолкнув ее, бросился в дом.

      В комнате Табил было прибрано, постель вынесена, словно здесь никто никогда и не жил. Тогда Лот побежал к деду.

      – Где она? Что вы с ней сделали?! – кричал он в лицо старику, подняв деда рывком за ворот рубахи из постели и тряся как куль.

      – Отпусти его! – молила Бина, вцепившись в Лота, чтобы оттащить от задыхающегося старика. – Ты его убьешь!

      Лот двинул ее локтем, так что она отлетела, и неохотно разжал пальцы. Старик, тяжело охнув, рухнул на постель, а Лот упал рядом на колени и зарыдал. Фарра поднял дрожащую руку и стал шарить ею в воздухе. Лот грубо оттолкнул его ищущую руку и встал.

      – Ненавижу вас всех! Жадные! Бессердечные! Будьте вы все прокляты своими богами! – сказал он с холодной ненавистью – и выбежал.

      Аврам спешно ушел куда-то, не заходя в дом, бросив малышей и Милку с детьми на слуг. Лот слышал из своей комнаты, как они все шумно зашли. Потом, до самого вечера, слышно было лишь Милку и детей, которые орали то поочередно, то все вместе. К нему никто не смел зайти.

      Только среди ночи, когда он, измученный слезами и невыносимыми мыслями, ненадолго забылся, Лоту почудилось, как кто-то проскользнул комнату, а потом послышались булькающие звуки льющегося в чашку молока. Эти нежные тихие звуки напомнил ему о чем-то – и Лот заплакал во сне.

      Аврам пришел на суд со вторым сыном Нахора – Вузом, который работал тогда подмастерьем кузнеца и жил при мастерской, лишь изредка наведываясь в дом. Напротив них стояла толстая женщина, а рядом с ней – невысокая смуглая девочка. Со двора, через распахнутые двери суда, доносился возбужденный гул толпы. Собралось необычно много людей. В этом городе, где каждую ночь кого-то убивали, грабили или насиловали, дело об утопленнице вызвало почему-то особый интерес. Возможно потому, что жертвой была девушка из бедной семьи, к тому же хромая, а судили богатого лавочника, вдобавок приезжего. Люди спорили о том, чем кончится дело. Многие говорили, что лавочника отпустят,