Собрание сочинений. Том 3. 1961–1963. Аркадий и Борис Стругацкие

лежал с закрытыми глазами.

      – Болит? – спросил он.

      – Чешется…

      – Значит, все хорошо… Слушай, что тебе нужно для работы?

      – Вычислитель, – сказал Вадим. – Половина памяти. Оба анализатора. Побольше кофе и какой-нибудь вкусной еды для «языка». Через два часа он будет сидеть здесь за столом и беседовать с тобой о смысле жизни.

      Снизу опять донесся вопль, возня и шлепанье босых ног.

      – Куда? – взревел Саул. – На место… Дай сюда!

      – Здорово он его моет, – сказал Вадим с уважением. – Наверное, мыло в глаз попало… А вот интонации у Саула не те. Весь этот рев бедняга «язык» воспринимает как умоляющий лепет. Тон приказа вот. – Вадим, вытянув шею, жалобно и нестерпимо завизжал.

      – Котенку наступили на голову, – сказал Антон.

      – Вот-вот!

      – Ну ладно, рубку ты займешь… Я все принесу.

      Вадим внимательно поглядел на него.

      – А ведь ты, милый, выжат как лимон, – сказал он.

      – Есть немножко… Рана у тебя не очень серьезная, но я измотался. Знаешь, как это изматывает?

      – Ложись спать, я справлюсь один. А Саул все принесет.

      – Ладно, – сказал Антон. – Это моя забота. Иди, – он махнул рукой. – Готовься.

      Вадим поднялся.

      – Советую все-таки поспать, – он пошел в рубку и вдруг остановился. – А взяли они одежду?

      Сначала Антон не понял, а потом сказал:

      – Честно говоря, не знаю… Не помню. Но они нами очень недовольны.

      – Ох и каша, ну и каша, – сказал Вадим. – Ничего не понимаю. За что он меня ткнул мечом?

      Он покачал головой и пошел в рубку. Антон сейчас же задремал. Ему приснилось, что он пошел на кухню, сварил очень много кофе, принес кофейник и консервы в рубку, а Вадим был занят и огрызнулся, тогда он пошел в свою каюту, сел за стол, чтобы подобрать программу обратного перелета, но ему очень хотелось спать и все время попадались старые программы от его прежних рейсов. Потом его разбудил Саул.

      – Вот, – сказал Саул.

      Перед Антоном стоял стройный светлолицый парень в трусах и тетраканэтиленовой куртке, черноволосый и испуганный.

      – Хорош? – спросил Саул насмешливо.

      Антон засмеялся.

      – Красивая раса, – сказал он. – Здравствуй, младший брат.

      Младший брат смотрел на него круглыми от страха глазами. «Ну до чего славный парнишка», – подумал Антон.

      – А вот это было у него под шубой, – сказал Саул и положил на стол твердый пакет.

      Пленник сделал движение к пакету.

      – Н-но, – грозно сказал Саул. – Опять? Я тебя!

      Пленник сьежился. По-видимому, интонации Саула он уже освоил хорошо. Антон взял пакет, осмотрел его и вскрыл. В конверте из отлично обработанной кожи лежали замысловато сложенный лист бумаги, какой-то чертеж и окровавленный кусок тампопластыря.

      – Понимаете? – сказал Саул. – Это они ободрали с раненых.

      Антон вспомнил изуродованных людей в шеренге и стиснул зубы.

      – Это, наверное, донесение, – сказал он, помолчав. – О нашем