Домби и сын. Чарльз Диккенс

его размеров щитом Минервы и приготовленное, не говоря уже о прочих весьма дорогих ингредиентах, из мозгов фазанов…

      – Кхы, кхы, кхы!

      – Вальдшнепов…

      – Кхы, кхы, кхы!

      – Из плавательных пузырей рыбы, называемой скар…

      – У вас какая-нибудь жила в голове лопнет, – сказал мистер Фидер. – Лучше не удерживайтесь.

      – И из икры миноги, доставленной из Эгейского моря, – продолжал доктор самым грозным тоном, – когда мы читаем о таких дорогих пиршествах, как это, и памятуем, что есть еще Тит…

      – Каково будет вашей матери, если вы умрете от удара! – сказал мистер Фидер.

      – Домициан…

      – Послушайте, вы уже посинели, – сказал мистер Фидер.

      – Нерон, Тиберий, Калигула, Гелиогабал и многие другие, – продолжал доктор, – то это, мистер Фидер, если вы соблаговолите удостоить меня своим вниманием, примечательно, в высшей степени примечательно, сэр…

      Но Джонсон, не будучи в силах больше удерживаться, разразился в этот момент таким устрашающим кашлем (хотя оба ближайших его соседа начали колотить его по спине, а мистер Фидер собственноручно поднес к его губам стакан воды, а дворецкий заставил его несколько раз промаршировать между столом и буфетом, наподобие часового), что прошло добрых пять минут, прежде чем он более или менее оправился, и тогда в комнате водворилось глубокое молчание.

      – Джентльмены, – сказал доктор Блимбер, – встаньте на молитву, Корнелия, снимите Домби. – После этого над скатертью виден был только его скальп. – Завтра, перед завтраком Джонсон прочтет мне наизусть из Нового Завета первую главу послания апостола Павла к ефесянам, по-гречески. Мистер Фидер, мы возобновим занятия через полчаса.

      Молодые джентльмены поклонились и вышли. Мистер Фидер поступил точно так же. В течение получаса молодые джентльмены, разбившись на пары, прохаживались рука об руку по маленькой площадке позади дома или пытались раздуть искру оживления в груди Бригса. Но ничего вульгарного вроде игр не было и в помине. Ровно в назначенный час прозвучал гонг, и занятия возобновили при благодетельном участии как доктора Блимбера, так и мистера Фидера.

      Так как олимпийские игры, заключавшиеся в хождении взад и вперед, были в тот день сокращены из-за Джонсона, все отправились на прогулку перед чаем. Даже Бригс (хотя он еще не приступил к работе) участвовал в этом увеселении, наслаждаясь коим он раза два-три мрачно посматривал вниз с вершины утеса. Доктор Блимбер шествовал за ними, и Поль удостоился чести быть взятым на буксир самим доктором, почетная позиция, заняв которую он казался очень маленьким и хилым.

      Чай был сервирован не менее изысканно, чем обед, а после чая молодые джентльмены, встав и поклонившись, как и раньше, удалились, чтобы вернуться к незаконченным урокам сегодняшнего дня или приняться за надвигающиеся уроки завтрашнего. Тем временем мистер Фидер ушел в свою комнату, а Поль уселся в уголок, размышляя, думает ли о нем Флоренс и что они там поделывают у миссис Пипчин.

      Спу�