Лента Мёбиуса. Франк Тилье

пистолет и бесшумно вылез из машины.

      Притаившись за кузовом «Порше-911», он внимательно оглядел номерной знак и несколько раз повторил вслух:

      – 8866 BCL 92… 8866 BCL 92… 8866 BCL 92…

      Потом поднялся.

      На первом этаже зажегся свет, и его сразу загородил чей-то силуэт, по-кошачьи гибкий и в то же время мощный. Мужской силуэт.

      Стефан растворился в кипарисовой аллее.

      – 8866 BCL 92… 8866 BCL 92… 8866 BCL 92…

      Он прижался к входной двери, держа пистолет наготове возле правой щеки.

      Раздался ужасающий грохот, словно взорвался хрустальный Тадж-Махал. И все погрузилось во тьму.

      8

      Четверг, 3 мая, 23:33

      Раздался ужасающий грохот, словно взорвался хрустальный Тадж-Махал. И все залило белым светом.

      Сияние вспороло тьму. Стефан поднял руку, чтобы загородиться от яркого света. На него смотрела удивленная и встревоженная Сильвия.

      – Боже мой, да ты весь мокрый!

      Свернувшийся на полу калачиком, как собака, Стефан вскочил и снова чуть не упал – настолько он был оглушен. Налитыми кровью глазами он огляделся вокруг. Вот его монстры. Вот оборудование. Вот письменный стол.

      – Сильвия?

      – Нет. Дед Мороз. А ты, как вижу, опять заснул за работой.

      Пошатываясь, Стефан подошел к ней и снова придирчиво осмотрел все вокруг. На стене висели фото знаменитых наркоманов: Грейс Мак-Дэниелс, Мери Энн Биванс, Билл Дёркс, трехглазый человек. Напротив стоял законченный бюст Карлы Мартинес, широко улыбаясь разрезанным горлом.

      – Обалдеть! Поразительно!

      Он бросился к зеркалу. Ничего. Ни царапин, ни синяка под глазом. Стефан подскочил к жене:

      – Ты не поверишь!

      Она заткнула нос:

      – От тебя за километр разит по́том. Подожди, попробую угадать… Снова приснился кошмар?

      – Не кошмар, а…

      – А что?

      Стефан не знал, с чего начать. Он с трудом сдерживал нетерпение, словно гончая перед охотой.

      – Я был он! Я был на его месте! Я сидел за рулем своего «форда»!

      – В этом и есть принцип сновидений. Быть на месте самого себя.

      – Да нет, ты не понимаешь! Я…

      Сильвия вынула из волос шпильку, и они рассыпались по ее плечам.

      – Ты прав, я не понимаю. Если ты взглянешь на часы, ты заметишь, что уже почти полночь, что я вернулась после долгого рабочего дня, проведя два часа в поезде и в метро из-за какого-то типа, бросившегося на пути. Ты сегодня хоть раз вылезал из своего подвала? Просто чтобы увидеть дневной свет?

      Стефан бросил быстрый взгляд на свой блокнот. Ему хотелось записать, пока он не забыл, понять, почему в этом втором сне его щеку пересекали те же царапины. Почему на сиденье возле него валялся все тот же рыбацкий костюм цвета хаки. Зачем он ехал по незнакомым, но реально существующим улицам. Почему при нем было огнестрельное оружие, розовый детский носовой платок, окровавленная одежда… Кто вырвал дверную ручку.

      – Да, разумеется, я поднимался. Чтобы прогуляться