Лента Мёбиуса. Франк Тилье

будет достаточно, – сказал Ван, укоризненно покосившись на коллегу.

      Жюльетта угадала слабину Вика и окрысилась:

      – Нельзя принимать людей в штыки, это нехорошо. Бери пример с китайца, он спокоен, что твой менгир. Вот только не пойму, трахался он уже или нет.

      Она нацарапала на листке бумаги адрес и протянула Вику. Когда он брал листок, она чуть коснулась его пальцев своей перчаткой. Он отпрянул.

      – Были у нее враги? – спросил Ван.

      – Враги? А у кого их нет?

      – Пожалуйста, отвечайте на вопрос.

      Она, казалось, задумалась. Вик не смог удержаться и представил себе эту женщину «в деле». Вот она, стиснув зубы, затянутая в виниловый костюм, склоняется над типом в наручниках, которого ведет на поводке, как собаку.

      – …Куча паскудных продюсеров, с которыми она раньше работала. Другие актрисы, что завидовали ее успеху. Потом еще все эти хреновы поклонники, кому удалось раздобыть ее адрес, и теперь они пишут ей и мастурбируют над письмами. Да еще богатые клиенты, которые не просекают, что путана – не супруга.

      – Поэтому она так часто и переезжала?

      – Думаю, да.

      – Она получала серьезные угрозы?

      – Она никогда мне не говорила.

      – А о чем вы разговаривали?

      – Мы вообще много не разговаривали.

      Ван и Вик украдкой переглянулись.

      – Были у вас общие друзья?

      – Нет. Никто не был в курсе наших отношений, мы их скрывали. Мы жили в разных мирах.

      – Речь идет о сексе. Тут круг поуже.

      Она ухмыльнулась:

      – Да ничего подобного, шире некуда. Секс затрагивает всех. И меня, и вас, и этого парнишку. Целой тетради не хватит, чтобы описать все извращения, которые кроются в каждом из нас. Стоит только копнуть…

      Она повернулась к Вику:

      – Самые скверные – не те, на кого ты думаешь. Открой глаза – и поймешь.

      Вик нахмурил брови. О ком это она? О нем? О Ване? Об Аннабель Леруа? Она встала и налила себе еще стакан. Мо похлопал Вика по плечу, словно ободряя и призывая активнее включиться в игру.

      Жюльетта сжала ладонь в кулак и заговорила, словно сама с собой:

      – Черт возьми, Анна… Как же тебя угораздило?

      Вик заметил, что вторая ладонь осталась раскрытой, напряженной и неподвижной. И он вдруг почувствовал, как живот обдало горячей волной.

      А девушка повернулась к Вану:

      – И что теперь с ней будут делать? Я имею в виду… с телом…

      – Мы пытаемся понять, как именно ее убили.

      – Короче, вы собираетесь разрезать ее на куски.

      – Можно и так сказать.

      Она залпом осушила стакан. По подбородку побежала прозрачная струйка.

      – Это довольно-таки смешно.

      – Не вижу ничего смешного.

      – Да вы просто не просекаете.

      Вик колебался, и верхняя губа у него дергалась от волнения. Наконец он решился:

      – Я…

      – Что – ты?

      – Я понял…

      Жюльетта в упор посмотрела на него и повела головой в сторону Вана, чтобы тот продолжал.

      – Потом прокурор или следователь выдаст тело родственникам…

      – У