Лента Мёбиуса. Франк Тилье

застывших кукольных мамочек и хрупких кукольных детишек, Вик подумал о Селине, о ее животе. Не просматривается носовая кость. Гудящее эхо наследственных заболеваний. Он обернулся к выходу:

      – Не понимаю, как ты можешь выносить этот запах. Или ты хочешь сказать, что и к этому постепенно привыкают?

      Лейтенант Ван выпрямился и почесал губу. Ноготь у него на левом мизинце выдавался сантиметра на два и прорвал латексную перчатку.

      – Мой отец работал в дешевом ресторанчике под названием «Мой Пхуон». Уверяю тебя, по сравнению с вонью у них на кухне здесь просто розы благоухают.

      – Вот поэтому я никогда не поеду в Китай.

      – Ресторан и теперь открыт. Авеню д’Иври, в Тринадцатом округе.

      Вику вдруг стало жарко и очень захотелось пить.

      – Я мельком взглянул на труп, – сказал он, облизав губы под маской. – Лица не видел, только тело. Я в этом не особенно разбираюсь, но мне показалось, что оно не разложилось.

      – И не должно было. В первом приближении смерть произошла нынче ночью.

      – Но тогда откуда эта вонь?

      – Про вонь ничего не известно. Как и про этих кукол… Никто ничего не знает. Зачем они здесь? Почему их восемнадцать? Почему тут и пупсы, и куклы-взрослые? И почему одна так изуродована? Не нравится мне все это. Убийца, у которого вместо мозгов черт знает что, – дурной признак.

      Вик тоже выпрямился. Его одолевала небольшая слабость, но тошноты не было. Он посмотрел на запачканную кровать, где капли крови уже обрели оттенок тутовых ягод. В конечном счете он был доволен, что опоздал, и теперь испытывал постыдную радость, что избежал самого худшего. Отсутствие тела обезличивало всю сцену.

      Обернувшись к Вану, он указал пальцем на костыль в углу:

      – Это ее костыль? У нее что, нога была сломана?

      – Вскрытие покажет. Самое занятное то, что на костыле отпечатки трех или четырех разных людей.

      – А маленькие лужицы воды на каменном полу? Я один такой след видел, когда входил в комнату.

      – Значит, ты считаешь…

      – Про это тоже ничего не известно?

      – Верно. Ты все на лету схватываешь. Просто невероятно.

      Вик набрал воздуха в легкие и ринулся в бой:

      – Расскажи-ка мне все, что ты увидел, когда вошел. В деталях.

      Мо Ван отпустил техников, работавших в спальне.

      – Я не знаю, зачем они подключили тебя к этому делу. Пользы тебе с этого не будет.

      – Почему?

      – Тебе преподнесли отравленный подарочек. Ты очень молод, гладко выбрит, ты женат. Жене твоей это вряд ли понравится.

      – Это касается только меня.

      – Ты еще зеленый новичок, парень. Японцы в школах сумо с детства бьют учеников палкой по башке, чтобы они совершенствовались и делали успехи. И знаешь, большинство бросают заниматься, едва начав.

      Натянув латексную перчатку, Вик направился к выключателю и попытался включить свет.

      – А жизнь вообще – сплошное битье палкой по башке, – отозвался он. – Но я умею держать удар.

      – У