Клоаки Большого города. Алексей Николаевич Наст

и стен на уровне!) клоаке наливали в одноразовые стаканчики.

      Дядя Вова поведал грустную историю, обращая моё внимание на одноразовую посуду:

      – Сейчас хорошо, стерильно всё. А несколько лет назад ещё наливали в стеклянные стаканы. Мыли их, конечно, вроде, как положено. А мой племяш, вот в этой клоаке подцепил из стакана какую-то дрянь, и за несколько месяцев сгорел – зараза съела изнутри…

      – Туберкулёз? – попытался уточнить я.

      – Сам думаю на эту болезнь. Какая-то очень острая форма. Сразу, резко сожгла, съела…

      Я оглядел с благоговением клоаку – сколько людей она убила! А скольких убьёт!

      Почему я решил, что убьёт ещё, не смотря на одноразовую посуду?… Водка!

      Водка была такая ледяная, что ей не хватало мизера, чтобы вода начала отлагаться от спирта, и превращаться в лёд. Кто знаком с химией, тот поймёт. Сивушный привкус, готовый выворотить наизнанку, сигнализировал о некачественной водке. Самопал! Ого-го! Чего, чего, а в клоаках на него напороться – минутное дело. Прохладный томатный сок немного успокоил своей вязкой массой обожженное нёбо и горло.

      Остаток дня я проболел – любой будет мучиться, если отведает технического спирта или растворителя.

      Вы думаете мной описанная клоака самая ужасная? Ничуть! Всё-таки, там близость полиции сказывается, и заведение, более-менее, приемлемое…

      Самая ужасная клоака находится у гостиницы, что рядом с Домом культуры большого, всероссийского значения, технического завода… Вот там полная помойка и грязь.

      Проезжая как-то мимо, мы с дядей Вовой удивлённо посмотрели на часы – было восемь утра, начало девятого, а у клоаки уже радостно тусовалась «местная дворовая элита», хорошо принявшая и обсуждавшая в хохочущих кучках внешнюю политику государства, дела спортивные и сугубо местные.

      – Лёша-а! – встрепенулся взволнованно дядя Вова. – Смотри! Это же беспредел! Ещё девяти утра нет, а там уже наливают! Это явное беззаконие! Явное!

      Дядя Вова возмутился потому, что, очень часто, когда горели трубы, и хотелось опохмелиться, взять раньше девяти утра было нельзя. Мэр города или губернатор (кто из них, злодеев?!), установил, что покупать алкоголь можно с девяти утра до двадцати двух часов вечера. И ладно бы, если бы в мегаполисе соблюдался Федеральный закон о торговых сетях, где строго настрого запрещалось в одном районе более 25% супермаркетов одного оператора. Но ведь это было не так… Раньше была масса мелких продуктовых магазинчиков. Там всегда можно было купить и пораньше. А теперь, в заполнившей все районы однообразными, бедными на разнообразие товаров, супермаркетами фирме, стояли кассы с определителем товара и времени. Раньше девяти часов никак не купишь – касса не пробьёт. Случались, иногда, понимающие продавцы. Они брали деньги, отдавали товар, а пробивали после означенного времени – у них был свой штрих-код на картонке. Но потом и такое прекратилось… Потому дядя Вова долго ещё ворчал, увидев, как посетители клоаки у гостиницы уже радовались с самого утра, а ему эта радость была не доступна.

      Вечером