Земля осени. Борис Колымагин

      Касание к последним вещам

      Нервы едва щекочут паркета

      не сквозняка

      мягкая линия онкоцентра

      рассвета

      можно

      на краешке глаза подвигать предметы

      и не заметить шагов

      упрямой бессонницы

      явного продолженья

      вчерашнего.

      Из нечувствия

      ибо окаменело сердце моё

      и не радеет о спасении душа:

      сохрани в ограде Церкви Твоей

      от помышлений суетных

      отврати

      и —

      долгое бабушек пенье

      записочки

      поминальные

      за десять

      и за пятьдесят

      со-средо

      точива

      медо

      молитва

      душу питает.

      Сегодня во мне совершалось движенье

      похожее на вдевание

      нитки в иголку

      с непременным промахиванием:

      не туда

      и опять возвращенье

      пока не

      прошел в игольное ушко

      и поспешил к вечерне.

НАЧАЛО МЫТАРСТВ

      Русский север олень охоты

      Разбивает прозрачный лед

      Я оставил свои заботы

      И скрылся за поворот

      Уплывают белые горы,

      Слева, справа барашки волн

      Я оставил земли проговоры

      И направил в струю челн

      Конь и пешка, и мат в два хода

      Варианты игры земной

      Я оставил безумье рода

      И нырнул за синевой

      Но за краешком неба, в сказке

      Меня встретили неба маски.

      И люди словно деревья

      на остановке

      без всякого

      бого-

      подобья

      паденья

      парус

      и тот вдали —

      веселый такой отшельник

      Охотники на машине поколесили

      пык-мык – обгоняют ребята

                                            с корзинками или

      облака – не спеша – в свой черед.

      Хорошо здесь, в ельнике,

      прогуливаться взад – вперед

      по мхам глубоким: пОхрусты и постУки,

      «с легкой печалью», заламывая руки.

      Но за этим пейзажем

      не возникает души пространство:

      ни трудов новых, ни преодолений,

      ни любви даже,

      а так – постоянство

      усилий на выживание:

      посадил, уехал,

      легкое недомогание,

      слег – пепел.

      Затухает традиция, определилась

                     жизнь и заключилась в рамки:

      и не понесутся под горку санки.

      «Пройтить – пойдем», —

      повстречался, наверно, леший

                                                        с ружьем

      и растворился в отчетливом,

      фотореальном пейзаже,

      и даже… чего, собственно, даже?

      Чистый Понедельник

      ты меня прости —

      возьму веник

      подмести

      На