Сва. Валерий Байдин

нет.

      С этими мыслями, едва двигаясь, он повернул за угол. У подъезда на заснеженных ступеньках сидела Лави и смотрела в его сторону. Поднялась и пошла навстречу.

      – Не хотела уходить, не попрощавшись. Хотя, что это меняет.

      – Куда ты собралась? Сейчас… половина четвёртого. Пошли ко мне, чаю попьём, согреешься.

      – Нет, я не вернусь. Поймаю тачку у метро и кончено.

      – Я тебя никуда не пущу.

      – Брось, ни к чему это.

      – Нет!

      – Силой что ли назад поведёшь? А что потом? Ты же погибнешь со мной. Зачем тебе?

      – Тогда я погибну без тебя. Выбирай! – Сва схватил её за плечи.

      – Я уже выбрала. И хочу, чтобы именно ты жил и любил. Любил всем сердцем, как ты можешь. Но не меня…

      По её щекам текли слёзы, смывая остатки туши. Лави прижала к глазам носовой платок и быстро зашагала вперёд. Ледяной воздух сжал голову, заполнил тело. Коченея на ходу, Сва двинулся следом. До самого метро они не проронили ни слова. Там, на проспекте, Лави вышла на мостовую и застыла, глядя вдаль. Матово-чёрный асфальт серебрился под фонарями. Молчание стало таким тягостным, что он произнёс, дрожа в ознобе:

      – Останься хоть до утра. Успокоишься, завтра всё увидишь иначе. Останься, Лави! Опасно ночью одной…

      – Что? Что? – горько засмеялась она и повернула к нему заплаканное лицо. – Мне давно ничего не опасно.

      – Давай вместе поедем, у тебя договорим, – он обнял её, погладил по мокрым щекам, поцеловал. – А если не захочешь, я вернусь на том же каре.

      Сказал, не подумав, сразу пожалел и тут же услышал:

      – Глупо это – провожать, возвращаться. Иди лучше домой! Что стоишь?

      Тут он отшатнулся и закричал вне себя:

      – Ты вместо придурка меня держишь, да? Зачем ты приехала? Зачем устроила это кино крезовое?! – вгляделся в её лицо, до крови прикусил губы, борясь со слезами: – Я для тебя просто никто, да? Да?!

      – Ничего ты не понял, – прошептала она. – Не мог понять. К счастью.

      – Нет, понял! Тебе срочно в психушку надо, лечиться! Насильно! Лави…

      – А есть такая, чтобы вылечиться от этой жизни? Ты знаешь? – её глаза опять наполнились бархатистым нежным золотом – как тот, самый первый взгляд. – Я ведь хотела лишь попрощаться. С тобой, со всем на свете. Прости, Сва, любимый…

      За их спиной урчал мотор. Она отвернулась и шагнула к притормозившему «Жигулёнку».

      – До «Динамо»! – потянула приоткрытую дверцу.

      – Я с тобой!

      В ответ Лави сжала губы, замотала головой и с треском захлопнула дверь, будто говоря «нет». Мотор взревел, и неведомо откуда взявшаяся машина стала стремительно уменьшаться на чёрной дороге, на глазах превратилась в красный сдвоенный огонёк. Вскоре, нервно мигая, он двинулся в сторону и пропал.

      Пошатываясь, Сва пересёк мостовую, постоял в тупом бездумье и побрёл домой.

      Поздно утром на столе рядом с недопитым стаканом чая он увидел листок из её блокнота с запиской: «Про ведьму всё было неправда.