Прыжок над пропастью. Питер Джеймс

время, чтобы подготовиться…

      – К смерти?

      – Да.

      – Тебе не кажется, что ты пораженец?

      – Я реалист.

      – Какова первая заповедь врача?

      Риттерман пожал плечами:

      – «Не навреди».

      – Совершенно верно. Если сказать человеку – особенно такому, как Вера, – что он скоро умрет, то он действительно умрет. Страх завладевает подобными натурами, и твои слова становятся самосбывающимся пророчеством. Если она ничего не будет знать, у нее появится больше шансов на выживание.

      Риттерман посмотрел на друга. «Скорее это ты, Росс, не в состоянии справиться с реальностью», – подумал он и произнес:

      – Я с тобой не согласен.

      Не может быть, этого разговора между нами нет… Неправда! Росс закрыл глаза и несколько секунд тряс головой, словно ожидал, что Риттерман исчезнет, а весь их разговор окажется вымышленным.

      Но Риттерман сидел на месте, и его спокойствие начало действовать Россу на нервы. Почему он, черт бы его побрал, может оставаться таким хладнокровным? Потому что Вера – всего лишь одна из сотен, а может, и тысяч пациентов, какие есть у Риттермана. Вера Рансом. Просто имя в списке.

      Поймав неодобрительный взгляд Риттермана, Росс закурил сигару и выдохнул в потолок струю густого душистого дыма.

      – Я ее муж. Думаю, ты согласен, что я имею полное право сам сообщить ей о ее состоянии?

      – Разумеется, но, если она спросит меня прямо, я не смогу солгать ей.

      – Тебе придется всего лишь сказать ей, что она подцепила вирус и что ты назначишь ей курс лечения. Все, конец.

      – Что ж, – нерешительно проговорил Риттерман, – придется согласиться… по крайней мере, сейчас… но мне такое не по душе.

      Росс, внутри которого вскипал гнев, встал и мрачно уставился на друга:

      – Тебе не по душе? Мне тоже, Джулс. А знаешь, что еще мне, черт побери, не по душе? Мне не по душе мысль о том, что у моей жены болезнь Лендта. Так что, похоже, нам с тобой обоим придется смириться кое с какими вещами, которые нам не нравятся!

      17

      На экране телевизора – море людей, в основном девушек и молодых женщин; они издают дикие вопли. Россу, стоявшему перед телевизором, показалось, что там собрались все девчонки на свете. И вот из чрева «боинга» выходят четверо подростков – все в темных очках, со странными стрижками; все четверо широко ухмыляются, машут руками толпе, похожей на море огней.

      Ведущий объявил: «Толпы фанатов сегодня утром едва не разнесли лондонский аэропорт Хитроу, когда «Битлз» вернулись домой из последнего американского турне».

      Быстро подойдя к телевизору, его отец, Джо Рансом, нагнулся, щелкнул переключателем, и Битлы исчезли. В школе все только о Битлах и говорили. Один приятель Росса, Томас Нортон, притащил журнал «Нью мьюзикл экспресс». Там было полно фотографий «Битлз» и «Роллинг стоунз». Некоторые его друзья повесили у себя в спальне над кроватью плакаты с изображением любимых групп. В спальне Росса, в их маленьком домике, стоящем в ряду таких же домиков в Стритэме, в Южном Лондоне, ничего подобного не было. Ему ничего не разрешалось.