Сага о мятеже на «Баунти» и об острове Питкэрн. Том II. Дмитрий Евгеньевич Семакин

мушкетов. Лежа на земле, раненый Алек защищается как раненый лев. Ему ломают два пальца на руке.

      Несмотря на боль и раны, Смиту каким-то образом удается вырваться, и он опрометью бежит. Но его настигают и валят с ног.

      Перед ним с заряженным мушкетом стоит Титахити. Тот самый Титахити, у которого Смит увел жену, Тинафанаеа. И который, естественно, ненавидел Смита больше всех остальных. Легенда Питкэрна гласит, что тубуаец вставил дуло своего оружия в рот Алеку и без промедления нажал на спусковой крючок.

      Но произошла осечка.

      Мушкет с «Баунти», до этого момента сегодня стрелявший без сбоев, просто щелкнул, обдав лицо Смита порохом и не выпустив пулю.

      Алек Смит, будучи на волосок от смерти, остается жив.

      Титахити, весь в крови англичан и обуреваемый местью, перезаряжает мушкет и стреляет еще раз.

      Опять осечка!

      Смит вскакивает на ноги и убегает.

      А вот дальше происходит нечто весьма и весьма неожиданное. Полинезийцы внезапно, ни с того ни с сего, меняют гнев на милость. Вместо того, чтобы настичь раненого ослабленного Алека и добить его, они вдруг опускают руки и вполне дружелюбно кричат, что не причинят ему никакого вреда.

      Это было очень похоже на уловку. Белые хорошо знали полинезийское коварство. Так, с фальшивыми улыбками на лицах два с половиной года назад Манарии и Теимуа подло убили Оху. И сейчас, после всего, что произошло на острове в этот день, от них можно было ожидать того же самого.

      И вот тут Смит совершает поступок, который как-то не вяжется с его отчаянным характером. Он сдается.

      Уж кто-кто, а молодой и сильный моряк, каким был Алек, дрался бы за свою жизнь до последней капли крови. Представить, что он позволил бы четверым полинезийцам взять себя живым – невозможно.

      Однако происходит именно это. Смит, истекающий кровью, отдает себя в руки полинезийцев.

      И полинезийцы не убивают его. В это трудно поверить, но это так. По преданию, они аккуратно переносят его в дом убитого Кристиана, где женщины окружают его теплом и заботой…

      Если это правда, то что случилось? Почему четверо разъяренных полинезийцев, до этого жестоко прикончивших пятерых белых, буквально в одну секунду преображаются? Еще пару минут назад они безжалостно избивают подстреленного Смита, ломают ему пальцы на руке, наконец, дважды стреляют в него, – чтобы убить. И вдруг, как по сигналу, словно по мановению чьей-то волшебной палочки, «охотники на свиней» превращаются в добрых друзей – и спасают Алеку жизнь.

      Как можно объяснить это чудесное изменение? Какая такая таинственная третья сила вмешалась и остановила бойню?

      Легенды острова Питкэрн не дают прямых ответов на эти вопросы.

      К вечеру этого бесконечно длинного дня страсти ненадолго улеглись. В питкэрнской трагедии наступил короткий антракт.

      Но убийства на этом не закончились. Кровавая и неожиданная развязка была еще впереди.

      На острове