Слова про слова. Без цензуры. Утина Паганини

этот долгий миг,

      Когда, терзая горло в клочья,

      Внутри теснился комом крик

      И я, застыв у поворота,

      Платочком смахивала дрожь…

      Ведь вы лишь кто-то… а кого-то

      По имени не позовёшь…

      Луна

      Луна по небу носится…

      Всё мечется копьём…

      А вдруг возьмёт да сбросится??

      Так страшно за неё…

      В понуром одиночестве

      Слоняется во мгле

      Без имени и отчества,

      С печалью на челе…

      Я, свесившись над городом,

      Кричу ей из окна

      Охрипшим полушёпотом:

      «Послушайте, Луна!

      Здесь те же слёзы, ссадины,

      Плюс мясо в сюртуках…

      Держите, Бога ради, вы,

      Луна, себя в руках!

      Гладь слаженного осмоса,

      Лазурный полумрак —

      То кажется из космоса.

      Вблизи отнюдь не так!

      Здесь желчь бежит по улицам

      Мокротой ледяной,

      Здесь каждый третий щурится

      С дубиной за спиной,

      Здесь кровь живёт под кожей и

      Отравляет сны…

      Везде одно и то же. И

      Мы все обречены.

      Здесь правда на обман ловка,

      Тускнеет бриллиант —

      Вот вам и вся романтика…

      Вот вам и сбоку бант!

      Здесь даже заклинания

      И ночь слабее дня

      Без вашего сияния,

      Без вашего огня…

      О любви

      В полночный час присел у изголовья

      Усталый Серафим с огнём в руках:

      «Как можете вы, люди, звать Любовью

      Слепое вожделение и… страх

      Утраты неминуемой? … В народе

      Мне, доводилось слышать, говорят —

      Любовь… она приходит и уходит…»

      Промолвил он, роняя тяжкий взгляд…

      «Теряя разум, падая и руша,

      В стремлении пленить чужую плоть

      Вы топчите в своих заблудших душах

      Зерно, что завещал взрастить Господь…

      Сбиваясь с пульса, сохнете в недуге,

      Томительно вздыхая…» Вся в поту

      Я, в полумраке простирая руки,

      Хватала ртом немую пустоту:

      «Не улетай! Прошу, поведай тайну!

      Как уберечь заветное зерно?»

      В ответ лишь дождь, играя ложкой чайной,

      Стучал уныло, притворяясь сном…

      Маэстро и вдова Паганини

      Смычком снимая злое вето

      На волю выпустил скрипач

      В хрустальном звоне флажолета

      Жар-птицу – затаённый плач…

      Под гулкий щебет пиццикато

      Трещал по швам потёртый фрак…

      Скрипач как в царстве тридесятом,

      В свет обращал глубокий мрак…

      Быстрей! Сильнее! Выше! Дальше!…

      Постой, Маэстро, не спеши!

      Ты первый, кто сыграл без фальши

      На струнах сломанной души…

      Глиссандо с привкусом полыни

      Разгульно било зеркала…

      Вдова Никколо Паганини

      Свой прежний голос обрела…

      Взрывая