Крупинки. Марина Воронцова

опять уже новая рана…

      Алё… Не спасёшь такую любовь.

      Ревность

      Ревность – это просто дрожь в коленях,

      Когда повернуть уже нельзя,

      Когда смотрят в душу неизменно

      Чьи-то незабывные глаза,

      Когда дышишь ты его дыханьем

      И дрожишь от слёз, от ничего,

      Когда смотришь на другого рядом-

      Счастья он не знает своего.

      Когда слово тихое кому-то

      От него – измена для тебя.

      Это не огонь и не безумье.

      Это просто страшно для меня.

      «Не надо мне, Марина». …»

      «Не надо мне, Марина». —

      Сказал ты, – «ничего:

      Ни душного жасмина,

      Ни взгляда твоего».

      «Но… звездочки жасмина

      В моих руках – тебе.

      Я буду тихой, сильной…»

      «Нет, не ходи ко мне.

      Ты видишь я покорно

      Смотрю в глаза твои.

      Пришел, чтоб успокоить.

      Что нужно? Нелюбви.

      Мне этот лишь подарок

      Так дорог от тебя.

      Я здесь. И раз пришел уж,

      То значит мы друзья.

      Стихов твоих душистых

      Букет не трону я.

      Не будет взглядов, писем

      И… не люби меня».

      «Километры вьюги за окном вагона…»

      Километры вьюги за окном вагона

      Вижу я так часто, чуть не каждый день.

      Вижу свет неясный в темноте перрона.

      И не знаю, правда, где счастливый день.

      Где в моих скитаньях свет необъяснимый?

      Где в моих ошибках ясные глаза?

      Километры вьюги, этот путь так длинен.

      И кричат как птицы снова поезда.

      И огни встречая в вьюжной карусели,

      Редко стали сниться ясные глаза.

      Неужели птицы все же улетели?

      Только в сердце стрелы – дни и поезда.

      «Желтые листья на мокром асфальте…»

      Желтые листья на мокром асфальте,

      Дождь серый льет, ветер тихо шумит.

      Красный трамвай, светофора миганье.

      Сквозь пелену желтый, красный огни.

      Темное небо, нависшие тучи.

      Дождь перестал, но вот капнет опять.

      Павшей звездой в этих сумрачных лужах

      От фонарей тусклых блики дрожат.

      Город шумит, в темной мгле утопая.

      Вечер печальный на землю упал.

      И в этой тьме ты куда-то шагаешь.

      Листья печально и тихо шуршат.

      Маме

      Люди могут похожи быть лицами.

      Люди могут похожи быть душами.

      Вот как мы: одинокие птицы,

      В черной стае такие ненужные.

      Я порой задыхаюсь от боли,

      В этой грязной и злой черной стае.

      А с тобой мне всегда так спокойно,

      Небо ясно всегда перед нами.

      Пониманье бывает так редко.

      Этот клад от людей часто скрытый.

      Только нам он всегда лишь приметный.

      Эта кладезь для нас приоткрыта.

      Мои радости, грезы,