Шоколадные деньги. Эшли Прентис Нортон

надеть дешевые высокие каблуки ей не страх мешает. Просто она вежливая.

      – Я много упражнялась.

      Мне не хочется, чтобы она думала, будто я всегда ношу такую обувь. Но в глубине души я знаю, что они обратили на меня внимание не за мое лицо или костюм. Они заинтригованы, им любопытно. В чем же дело?

      Он убирает руки с моих плеч, достает из кармана сигареты. Он все еще смотрит на меня, смотрит почти в упор. Ситуация становится неловкой.

      Но он улавливает, что мне не по себе.

      – Извини, Беттина. Я столько про тебя слышал, что забыл представиться. Я твой дядя Лукас. А это моя жена Поппи.

      Я знала, что они приедут, но была так занята мыслями о Маке, что забыла. Что могла ему рассказать обо мне Бэбс? Да что угодно! Поскольку Лукас не состоит в списке мужчин, которых Бэбс трахает, нет риска его отпугнуть. Она что угодно может ему рассказывать о жизни в пентхаусе. Включая что-то о дочке.

      Мне хочется спросить, что им известно. Но вечеринка слишком шумная. Такой разговор требует тишины и покоя. Я испытываю большое искушение хотя бы показать им мою комнату. Сказать Лукасу, как мне нравятся его картины.

      – Где Бэбс? – дружески спрашивает Лукас. – Мы поднимались наверх переодеться, но официально на круиз не зарегистрировались.

      Значит, Лукас больше похож на Мака, чем я думала. Пара добрых фраз, и он готов двигаться дальше. Я просто занимательное интермеццо перед тем, как окунуться в вечеринку. Что бы я ни говорила и как бы ни выглядела, всегда и всем нужна Бэбс. Я неопределенно указываю в толпу.

      Десять вечера.

      На улице темно, но пентхаус освещен лампами тики. Мак все еще не приехал. Если не знать Бэбс, можно подумать, что ей все равно. Но я наблюдаю за ней из своего шезлонга, – я ушла в уголок, чтобы выпить еще скотча. По легкой дрожи в ее правой руке, когда она курит, я могу определить, что она в ярости. Я сижу одна и просто наблюдаю. Фрэнсис ушла в комнату Стейси смотреть телевизор.

      Мне хочется подойти к Бэбс, сказать, какая отличная получилась вечеринка. Она ловит мой взгляд и идет ко мне через всю комнату.

      – Полный вперед, Беттина, – говорит она. – Я знаю, сколько труда ты вложила в свой номер. Тебя ждет сногсшибательный успех. В конце концов ты же моя дочь. Ты их потрясешь, особенно на этих каблуках.

      Я сажусь прямее. Мой танец! Мак не пришел, но, по крайней мере, я могу сделать что-то, чтобы Бэбс почувствовала себя лучше. Вот только скотч, который я потягивала все это время, вдруг обращается против меня. Когда я встаю, голова у меня кружится. У меня позывы к рвоте. Но я несколько раз сглатываю, стараюсь их подавить, пока иду к себе в комнату за кассетой с «Кордебалетом». Захожу по пути в туалет посикать в надежде, что из меня выйдет часть скотча. Мне хочется сполоснуть лицо холодной водой, но я боюсь размазать макияж. Я просто смотрю в зеркало и думаю: «Я смогу. Я столько репетировала».