Шоколадные деньги. Эшли Прентис Нортон

худющей дамочки в голубом льняном платье, которая приветствует их в фойе пентхауса.

      Все больше и больше людей поднимаются на борт «СС Бэбс». Вид у всех гостей такой, словно они взаправду решили отправиться в круиз. Костюмы превосходны: цветастые пляжные платья в пол, дешевые купальники, сумки-набрюшники и новенькие белые кеды.

      Мой скотч с лаймовым соком не такой уж противный на вкус. Оказывается, я уже половину своего выпила. Ощущение у меня такое, будто мозги у меня отделились от черепной коробки. Они словно бы парят над любыми заботами или страхами. Мне хочется закричать: «Бэбс! Я понимаю! Я не глупая пьяница, как большинство!»

      Бэбс в гуще толпы. На ней цельный белый купальник с остроконечным вырезом до пупка и капитанская фуражка. Чулки в сеточку цвета морской волны и лодочки-стилеты в тон. Она улыбается, болтает со всеми. Приветствует гостей на борту.

      Я оставляю Фрэнсис с ее ананасовым соком. Встаю, чтобы выполнить миссию, которую возложила на меня Бэбс. После того как меня облапал официант, я боюсь начинать с какого-нибудь мужчины. Я подхожу к непривлекательной женщине в цветастом платье, недостаточно длинном, чтобы скрыть сандалии с открытым носом. Лак у нее на ногтях облупился. Как можно собираться на подобную вечернику и не сделать педикюр? У нее же была уйма времени записаться к мастеру. Она сжимает в руке белую виниловую сумку, слишком большую, чтобы считаться вечерней. Эта сумка часть ее костюма? Выглядит так, словно ее купили в дешевом универмаге. Или она пользуется ею в реальной жизни? Учитывая ногти на ногах, сомневаюсь, что она потратилась бы на новую сумку для вечеринки. Ей определенно не помешала бы пара коктейлей покрепче.

      Опустив руку в карман халата, я отрываю верхнюю страницу блокнотика.

      – Бухните-ка «Хрена с хулой», – предлагаю я. На мой взгляд, звучит очень смешно.

      Я протягиваю ей листок, а она лезет в белую сумку за очками. По выражению ее лица совершенно очевидно, что ей не по себе от плавающих в бассейне манекенов. Она держит листок двумя пальцами, точно это использованная туалетная бумага. Не может себя заставить отдать его мне. Ищет, куда бы его выбросить.

      Мне хочется попросить его назад, ведь мне кажется, идея была хорошая, но я этого не делаю. Я уже поворачиваюсь уходить, когда она хватает меня за плечо.

      – Твоей матери следовало бы постыдиться. Тебе не стоит быть здесь и раздавать шутки, как… как эта… – Она практически сует мне под нос листок. Словно я его не читала, словно не понимаю, что там написано. – Бэбс перешла черту. Да, она…

      Женщина качает головой. Уходит от меня прочь. Терпеть не могу таких, как она. Сколько бы она ни разыгрывала возмущение, в лицо Бэбс она ничего не скажет. И на следующий день со своим возмущением не позвонит. Она пойдет к буфету. Возьмет булочек с корицей, наложит себе яичницы и плавленого сыра. Возможно, даже станцует несколько танцев. По дороге домой будет брюзжать и жаловаться в машине мужу, а после оставит все как есть. И она все равно явится на следующую вечеринку. Ну так алоха вам, дамочка.

      Я стараюсь забыть про неприятную