Центр тяжести. Алексей Поляринов

улыбнулся:

      – Бухгалтерия. Быть сыном работницы архива довольно скучно. Я кучу времени проводил в хранилище, помогал маме сканировать документы, они хотят перегнать все в компьютер, а бумаги пустят на макулатуру. Так вот, я нашел зарплатные листы. Максимов перестал получать зарплату в феврале пятьдесят второго, потом в бумагах появился некий «Руков А. В.», но через полгода все упоминания о нем исчезли. И только в январе пятьдесят третьего появился Косарев, то есть наш Косарь.

      – А что, если он ничего не знает об этом?

      – Знает.

      – Откуда ты знаешь это?

      Он растирал ступню ладонями.

      – Интуиция.

* * *

      – Ну здравствуйте, молодые люди.

      Мы возвращались с нашего «интервью» (как раз шли через рынок, было уже поздно, и прилавки пустовали), когда нас окликнула моя мама.

      – Здравствуй, сынок.

      Я представил ей Грека. Грек увидел у нее в руках тяжелые пакеты с продуктами и кинулся помогать. Его хромота тут же прошла.

      – Ох, – мама выдохнула с облегчением, – спасибо, Саша. Какой хороший у тебя друг, – сказала она мне.

      Грек не просто помог маме донести продукты до дома, он даже поднялся с нами в лифте и дотащил пакеты до самой двери. Ему было ужасно тяжело, он прямо гнулся под тяжестью гречки и сырых куриных грудок, мы с мамой предлагали ему разделить эту ношу, но он упрямо качал головой.

      – Еще раз спасибо тебе, Саша, – сказала мама, пытаясь в полутьме попасть ключом в замочную скважину (лампочку на лестничной клетке опять разбили).

      Грек достал свой карманный фонарик детектива и посветил на замок.

      – Ой, – мама засмеялась, – ты спасаешь меня уже во второй раз за последние десять минут.

      Дверь распахнулась, повеяло теплом дома. Мама включила свет в коридоре, и мы минуту щурились, привыкая к яркому электрическому свету.

      – Петро, а может, пригласишь друга на ужин?

      – Я? Хорошо. – Я посмотрел на Грека и с удивлением увидел испуг в его глазах.

      – Я даже не знаю, – сказал он. – Уже поздно. Скоро девять, я должен дома быть.

      – А я позвоню твоей маме и скажу, что ты у нас. Скажу, что ты помог мне, и я настаиваю, чтобы ты остался на ужин.

      Я смотрел на Грека и не мог понять, почему он в панике.

      – Мама учила меня никогда не ходить в гости без торта. Это невежливо.

      Моя мама засмеялась:

      – Это интересно. А давай мы договоримся, что ты придешь с тортом в следующий раз. А сегодня угощаю я. Торта у нас нет, зато есть гречка и жареная курица.

      В гулкой тишине подъезда послышалось урчание.

      – Похоже, твой желудок «за».

      «Оставь его в покое, – хотел сказать я маме, – чего ты к нему прицепилась? Это мой первый и единственный друг. Сейчас он решит, что ты сумасшедшая, и перестанет со мной общаться».

      И в то же время я не мог понять, почему Грек не хочет заходить к нам в гости. Все выглядело так, словно они вдвоем знают что-то, чего не знаю я.

      – Ну, хорошо. – Грек переступил порог.

      – Вот и славно. Умывайтесь, ужин скоро будет. И да, надо позвонить твоей маме.

      – У