Центр тяжести. Алексей Поляринов

что-то значили, скорее всего, Греку просто нравилось копировать киношных детективов, а ведь все мы знаем, что у любого киношного детектива должна быть специальная стена, завешанная картами, планами и фотографиями. Именно такую стену соорудил себе Грек.

      – Круто, а? Это наш штаб. Здесь мы будем встречаться и обсуждать повестку дня. – Он сразу преобразился, вошел в роль, стал говорить медленно и серьезно. – Давай я покажу тебе наш тайный знак. – Грек подошел к окошку и распахнул его. – Смотри, эта башня – самая высокая точка в поселке. Ее видно отовсюду. Я могу видеть ее из окна своей комнаты, а ты – из окна своей. Вот. – Он поднял с пола красный шарф, выглянул в окно и привязал шарф к обрезку трубы, торчащему прямо из стены. – Это будет наш тревожный сигнал.

      – В смысле?

      – Ну, например, сидишь ты дома такой и вдруг выглядываешь в окно и видишь, что к трубе на башне привязан красный шарф. И ты сразу поймешь: что-то случилось, я жду тебя в штабе. Это такой позывной, понимаешь?

      – Да, но… – Я почесал затылок. – Почему бы просто не позвонить?

      Он устало вздохнул:

      – Потому что телефон могут отключить или он может быть занят. Или, еще хуже, нас могут прослушивать.

      – Кто?

      – Ну не знаю. Спецслужбы. Короче, техника может подвести, но это, – он указал на шарф, трепыхающийся на ветру, – это будет нашим секретным кодом. Это значит: «Нам надо поговорить».

      – Хорошо, понял.

      Он протянул мне бинокль.

      – Отсюда даже дом старика видно, вот, смотри. – Он протянул мне бинокль. – Видишь-нет?

      – Ага.

      – Туда мы и пойдем. Говорить буду я, ты просто кивай.

      – Угу.

      – И когда мы пойдем к нему? – Я вернул бинокль Греку, он осторожно закрыл его окуляры крышками.

      – В полвосьмого.

      – Почему так поздно?

      Он смотрел на меня как на идиота.

      – Потому что в восемь он пойдет на почту, не тупи, ради бога.

      Я кивнул так, словно понял замысел.

      – Легенда такая, – сказал он. – Нам задали написать доклад по истории родного края, и мы такие, значит, решили написать об основании нашего достославного института.

      – Погоди, какого института? Я думал, он сельскохозяйственный.

      – Так, не отвлекайся. Сначала спросим старика о жизни, и все такое, а потом я такой как бы случайно спрошу про озеро. – Он посмотрел на меня. – Понял-нет?

      – Понял.

      – Деньги взял?

      – Да.

      – Идем. Надо купить торт.

      – Зачем?

      – Мы же идем в гости. Никто не ходит в гости без торта. Это невежливо.

* * *

      Наконец впереди показались свинарники. Длинные, грязные, затертые здания. Коричневые, похожие на огромные прямоугольные какашки. Вообще-то еще в прошлом месяце тут было три свинарника, но один из них сгорел. Со всеми свиньями внутри… Говорят, это было ужасно – свиньи горели заживо и визжали, и визг их был похож на человеческие вопли. И запах. Запах паленого мяса. Жители пытались помочь – кто-то сорвал замок с двери,