Чермет. Виктор Мельников

Прокатит.

      Входную дверь открываю тихо, чтобы не разбудить спящих. Медленно крадусь в гостиную.

      Егор не спит. Он стащил джинсы с Танюхи, снял её трусики, но Танька, кажется, продолжала спать или претворялась.

      – Ты что делаешь? – спрашиваю.

      – Витёк, сколько баб было у меня за всё время, но ни у одной не рассматривал так близко…

      Меня пробивает смех. Я не сдерживаю себя. Эта сцена из другой жизни. Егор не врёт. Все мимолётные пьяные трахи проходили у него на скорую руку. Как у мастурбирующего мальчика. Откуда ж познания анатомии женского тела?! Бедняжка. Дорвался до халявы!

      Танюха приходит в себя и по инерции бьёт в лоб Егора пяткой.

      Приступ смеха истеричный. Я валюсь на пол. Егор, отлетевший в сторону, не понимает, что произошло. Он смотрит то на меня, то на Таньку.

      После сам начинает смеяться.

      – Вы меня хотели изнасиловать! – заявляет потерпевшая.

      – Тебя просто рассматривали, как картинку в порножурнале, – говорю я сквозь слёзы.

      Танька натягивает джинсы, забыв про трусы. Ей не до смеха.

      – Врёте!

      – Успокойся. Это правда.

      Она мне не верит. По глазам вижу: испугана. Своей беззащитностью.

      – За два года нашего знакомства тебя трогал кто-нибудь без твоего согласия? Я или Егор? Другие – знать не хочу.

      – Нет.

      – Вот видишь. А Егор был сломлен твоей красотой. Между ног особенно. Да и выпил не в меру. Вчерашний стриптиз раззадорил. Любопытство проснулось. Ему захотелось заглянуть внутрь.

      – И что там интересного, гинеколог хренов?

      – Да так…

      Она успокоилась. Я был убедителен.

      – Выпить ещё есть? – Танюху трясло.

      Я кинул бутылку пива. Она, как кошка, поймала свою добычу. Но не без труда.

      Егор открыл водку и принялся пить с горла. Я остановил его.

      – Дружок, не наглей. Это не пиво. Разлей по рюмкам.

      Недовольный, он нашёл на журнальном столике грязную замусоленную тару, налил по пятьдесят, сказал:

      – За вас, ребята.

      – Извинись, – говорю, – перед Танькой.

      – Щас, выпью…

      Он отставляет рюмку и лезет целоваться. Танюха отталкивает его рукой в лицо. Егор валится на пол.

      – Сука!

      – Тихо, извращенец. Не ругайся.

      – Витёк, она издевается надо мной.

      – Правильно делает.

      Егор заползает на диван, ложится, отвернувшись от нас. Обиделся. Слабохарактерный, он всегда так поступает.

      – Пить больше не будешь? – спрашивает Танька.

      – Оставьте пива.

      – Я думал, тебя оставить в покое.

      – Витя, ты – скотина, – шепчет он.

      Его слова я пропускаю мимо ушей. Не стоит волноваться по пустякам.

      Бутылка допита. Сон смаривает. Хотя всего три часа дня.

      Первой засыпает Танюха. Егор спит давно. Я ухожу последним…

      – Тань, а Тань? – спрашиваю.

      – Чего