Чермет. Виктор Мельников

Я удивляюсь в работоспособности рабынь любви – ведь это не в кайф! Несколько раз в день с кем попало! Я у Ленки не последний за сегодня. А кто следующий? Конь в пальто?

      Сверх положенной суммы кладу три сотки.

      – Нормально?

      – Витенька, ты мой любимчик. А Жанночка – она не достойна такого клиента. Она, понимаешь, дура. Ей подавай мальчика с обложки!

      – Я тебя не променяю, не боись. Но ты сама меня заинтриговала.

      В оставшееся время я накатил три рюмки водки.

      Ровно в два часа раздался требовательный звонок в дверь.

      – Мне пора, Витюля!

      – Вали. Как зовут-то этого сутенёра-мента?

      – Вадик. – Она идёт на выход.

      – Почему я не люблю это имя, а? Ленка, ты не знаешь?

      Меня целуют – это новенькое что-то. Я открываю дверь, выпускаю девушку.

      – Вадик? – обращаюсь к долговязому пареньку. – Мне тебя так представили. Эээ… значит, ты мне не нравишься. В следующий раз приедешь вместе с Ленкой, то получишь точно так же, – и бью его в лицо. Прикладываюсь изо всех сил, он летит по лестничному маршу вниз.

      – Что ты делаешь! – орёт Ленка на весь ночной подъезд. Эхо, исходящее от стен, усиливает крик.

      Она подбегает к Вадику, который не двигается, опускается перед ним на колени.

      – Брось его, сам очухается.

      – Ты меня подставляешь, – она смотрит бешеными глазами. – Обслуживания больше не будет, дурак. Не в моих силах сделать невозможное – тебя накажут!

      Подхожу к Вадику. Он потерял ориентацию и не может подняться. Я его ещё разок пинаю ногой в рёбра, он хрипит.

      – Убьёшь, успокойся!.. Сволочь!

      – Таких не жалко, – я завожусь от того, что Ленка пытается остановить меня.

      Я бью его второй раз кулаком в нос и чувствую хрустящую мягкую кость переносицы. Вот теперь он теряет сознание – точно. И в этот момент чувствую ощутимый пинок в пах.

      – Сволочь, ты!

      Ленка тут же получает «леща» по щеке! Секундная пауза – и она ревёт, захлёбывается слезами, выступившими из больших красивых глаз.

      – Он ничего не сделал…

      – Уверена?

      – Да!

      – И что ты хочешь этим сказать? Он – хороший, а я – плохой, так что ли?

      – Я говорю – ты безмозглое животное, зверь…

      Взваливаю пострадавшего на плечо, спускаю к машине – он тяжелый, хотя и худой. Ленка находит ключи в карманах его брюк, открывает дверь. Сажаю бесчувственного Вадика за руль старенькой «шестёрки».

      – Сиди с ним. Придёт в себя, скажи, если привезёт тебя ко мне опять – получит, как я обещал. Он, думаю, всё прекрасно усёк. Поняла? А лучше сама отвези его в больницу, водить ты умеешь, думаю, – и ухожу.

      – Следующего раза не будет, – слышу. – Не надейся.

      Дома допиваю бутылку водки.

      Не нахожу себе места. Блядво, нашла кого жалеть! Себя уважать надо в первую очередь. Я удивляюсь… Правда заключается в жёсткости слов и в силе кулака, а чем жестче сло