Не перебивай мёртвых (сборник). Салават Юзеев

Он не верит в Бога!

      Раввин вздохнул и поплёлся к приезжему. Затем зашёл к тому в дом и некоторое время о чём-то с ним разговаривал. Между тем всё селение собралось у дверей. Наконец, раввин вышел. Все тотчас окружили его, ожидая сурового вердикта или акта разоблачения.

      – Ничего страшного, – невозмутимо сказал раввин. – В того Бога, в которого не верит он, я тоже не верю.

      Думаю, что в разговоре с атеистом мулла Гильметдин занял бы ту же неактивную позицию, что и герой этой притчи. Наш деревенский мулла никогда не позволил бы себе командовать или лезть кому-то в душу. Даже движения его были неторопливы и ненавязчивы, под стать его мыслям. Он не боялся спорить и, как правило, в словесных прениях всегда одерживал верх. При этом мулла имел одну, свойственную только ему, особенность – он всегда ходил вокруг того с кем спорил, словно рисуя магические круги. Кто-то говорил, что эту привычку он заимел в одной из философских школ Бухары, где при разговоре говорящие ходили по кругу, словно вокруг священного камня Каабы. Так разговору добавлялась особая значимость, считалось, что тебе сопутствуют неземные силы. Но мне кажется, подобная манера спорить исходила из самой сути муллы Гильметдина. Он знал, что истину легче добыть ногами, чем мыслью. И ноги вели его по кругу, который замкнут, но который порождает нечто, не имеющее предела. Кроме того, мулла знал, что рождённую истину всё равно не донести до слушателя, – этого нельзя сделать ни мыслью, ни словом. То, что мулла расскажет собеседнику, будет лишь тенью от тени истины. И потому мулла никогда не горячился.

      На пятничных молитвах в мечеть было не протолкнуться, поскольку слушать нашего хазрата приходили из соседних деревень. Медресе Гильметдина также было известно на всю округу. Здесь преподавались светские науки, тогда как в соседних деревнях всё обучение сводилось лишь к заучиванию наизусть Корана. Дети деревни Луна получали знания, которые могли бы не получить, живи они в каком-нибудь другом месте. Надо сказать, что круг священнослужителей-джадидов, к которому принадлежал мулла Гильметдин, пользовался неодобрением среди мусульман-ортодоксов, но весьма приветствовался среди прогрессивной части тогдашней интеллигенции.

      Мысль пригласить в деревню муллу-джадида принадлежала, как вы догадались, Султанахмету Сакаеву. Я думаю, соображения купца были таковы. Необъятные пастбища, по которым когда-то мчались наши свободные, недосягаемые предки, должны были теперь стать необъятными просторами знаний и наук, где наш народ вновь мог стать свободным. Султанахмет Сакаев не жалел денег на любые начинания, связанные с просвещением. Думаю, и немца в конечном счёте уговорил он же. Тот, наверно, пококетничал немного, хотя и так уже решил остаться (мне необходима по утрам чашка кофе, а по вечерам две кружки светлого баварского пива). «Хоть десять кружек баварского пива, – ответил Султанахмет Сакаев. – А кофе вам будут приносить в постель, вы ещё и глаз не успеете открыть».

      Я помню Иоахима Вернера с мольбертом на одном из наших холмов,