Ирландское сердце. Мэри Пэт Келли

ни за чем не бегаю. Просто стою на месте, и все хорошее само притягивается ко мне.

      – Здорово, – откликнулась я, – а вот я продолжаю спринтовать, пока еще способна на это.

      Мейм фыркнула, подавляя смех.

      – Это мои подруги, Роза и Мейм Маккейб.

      – Ах, сестры, – воскликнула Долли. – А вот мне Бог сестер не дал. Я родилась на сундуке с реквизитом и воспитывалась в водевильном театре «Орфеум Сиркьют». Мы росли вместе с Джорджи Коханом[3]. – Она широким жестом раскинула руки. – Моя единственная семья – сердечные люди театра! А вы, как я понимаю, незамужняя женщина, сама зарабатывающая себе на жизнь в этом жестоком мире. – Она горестно вздохнула, понурив голову, и мы втроем внезапно ощутили себя персонажами какой-то мелодрамы.

      – Я вижу, кое-кто уже наводил о нас справки, – сказала я, подозрительно взглянув на Тима Макшейна.

      – Сити-холл – замечательное место для получения самой разной информации, – пояснил он. – Ну, и я, конечно, уже имел удовольствие встречаться с сестрами Маккейб во время мессы в церкви Святой Агнессы в Брайтон-парке.

      Все это и правда походило на какую-то игру. А он – на большого пройдоху.

      Я была уверена, что воскресным утром Тим Макшейн был где угодно, только не на мессе в церкви Святой Агнессы.

      Роза, разумеется, поймала его на слове и сказала:

      – Странно. Я вас там никогда не видела.

      – А я стою сзади, – бойко ответил он.

      Но Мейм не собиралась спускать ему эту болтовню.

      – Видимо, совсем уж сзади. Возможно, даже на улице, – ехидно заметила она.

      Он засмеялся.

      – А может быть, вы просто касаетесь своей шляпы, проходя мимо церкви? – вставила я.

      – Да, именно так.

      Тут слово снова взяла Роза:

      – А вот я, проходя мимо церкви, обязательно захожу внутрь. Поэтому, когда мое тело понесут отпевать по центральному проходу, Господу не придется задаваться вопросом: «А это еще кто такая?»

      Я засмеялась, но Долли Мак-Ки театрально устремила глаза вверх. Целилась она, полагаю, в небеса, но взгляд ее упирался в потолок зала «Хенрикки». Затем она скорбно промокнула воображаемую слезу под глазами.

      – О да, однажды этот день настанет для всех нас. Мой последний муж был крепким и здоровым молодым человеком, а на следующий день взял и умер.

      «Уж как-то больно быстро умер», – подумала я. Многие полагали, что этот титул – «миссис» – Долли присвоила себе, как это делают некоторые люди сцены. Вроде это добавляет респектабельности. Глупо, по-моему. Сара Бернар, например, не прячется за несуществующего мужа – как, кстати, и Дженни Линд[4] с Лилли Лэнгтри[5], – но Долли делает вид, что уносится в воспоминания о своем великом горе, и закрывает глаза.

      У меня мелькнула мысль: какого черта Тим Макшейн вообще связался с ней? Но в этот миг Долли открыла глаза и посмотрела прямо на меня.

      Вот тут и проявился смысл этого ее представления. Эти темные глаза красноречиво говорили мне: «Можешь в темпе поаплодировать,

3

Джордж М. Кохан, или Джордж М. Коэн (1878–1942) – американский певец, композитор и поэт-песенник, продюсер. Наиболее известен своими театральными постановками, в основном водевилями.

4

Йоханна Мария Линд, более известная как Женни или Дженни Линд, – шведская оперная певица, прозванная «шведским соловьем».

5

Лилли Лэнгтри, урожденная Эмили Шарлотта Ле Бретон – британская актриса и «светская львица».