Радужный город. Алена Воронина

блузки.

      – Девушка может быть свободна? – раздался тихий голос Виталия Аркадьевича.

      – Да, – кивнул мужчина в форме, имя которого никак не хотело откладываться в памяти. – Можете идти, – кивнули мне.

      Я же сидела до тех пор, пока теплая ладонь лежала на моем плече, но задержалась она ненадолго. Встав, я встретилась лицом к лицу с Тропининым, и прошептав одними губами: «Спасибо», пошла к выходу. Он ничего не сказал, слабо кивнув, уселся на мое место. А я выползла в коридор, где ждали Леонид и хмурый Даник.

      – Ну, Сонь Аркадьевна, ты даешь! У тебя есть где пожить пока? Домой тебе не вариант, – начал с порога Даник.

      – Больше некуда. Завтра дочку отправлю к родителям самолетом. Она у подруги. Они теперь там тоже сидят и трясутся, – я уселась на стул у входа.

      – Так давай к подруге отвезу, – Даник оказался рядом.

      – Чтобы он туда пришел, Сергей этот? – хотелось покрутить пальцем у виска.

      – Ну, вряд ли он теперь будет спокойно расхаживать, – удивился Данил Олегович.

      Разрушать радужные представления Даника о человечестве мне сегодня не хотелось.

      – Я на такси доеду, – болтливый помощник Тропинина был сейчас не к месту.

      – Да ты еле стоишь! – возмутился тот.

      – Данил Олегович, пожалуйста, я доеду сама, – я сжала зубы и отправилась на поиски Владимира Александровича.

      – Ну, смотри, – поняв, что со мной спорить без толку, сдался парень.

      Леонид, молча наблюдавший за нашей беседой, кивнул на прощание.

      Начальник сидел на кухне и потихоньку потягивал коньяк из чайной кружки.

      – Владимир Александрович, я вам нужна еще?

      Он вздрогнул и повернулся ко мне.

      – — Нет, Сонь, езжай домой. Я сам на охрану поставлю. Менты сказали, что опечатывать не будут.

      – Спасибо, – я судорожно вздохнула. – Там надо отправить документы в налоговую по залогу, я почти все сделала.

      – Не волнуйся, завтра все отправим. Иди.

      Вызвав через Интернет такси, стала ждать звонка. Сообщение с номером и маркой машины застало меня в полусонном состоянии минут через пятнадцать, сидевшую за секретарским столом и опустившую голову на сложенные руки.

      Накинув пальто, я взяла сумку и, пошатываясь, пошла на выход. В коридоре было пусто, ни Даника, ни Леонида не было, да и вообще, царила оглушительная тишина. Перчатки и шарф Тропинина, которые я подняла и положила на диванчик в приемной, тоже исчезли.

      Спустившись вниз по широкой парадной лестнице, я вышла из здания. На улице было снежно и холодно. Редкие машины проносились по проспекту, оставляя за собой колею, видимо, реагенты и уборочная техника сюда еще не добрались. Дыхание срывалось с губ и растворялось в воздухе легким парком. Сунув нос в шарф, я пошла по направлению к площади Шевченко, где и припарковался таксист.

      Краем глаза из-под капюшона заметив, что рядом со мной поравнялась машина, я испуганно шарахнулась