Радужный город. Алена Воронина

дочь Настю. Его нынешняя жена Светлана, я не знаю отчество, и брала ли она его фамилию, потребовала, чтобы мне не сообщали. Она привела в дом свекрови того самого мужчину, что напал на меня. Они начали угрожать уже вдвоем. Валентина Алексеевна очень просила приехать, матери Димы уже за семьдесят. Двадцать восьмого декабря вечером я приехала к ней, через полчаса туда же пришла Светлана и этот самый Сергей, – я потерла ладонями лоб. – Он меня ударил и сказал, что если я полезу в это дело, будет еще больнее.

      – Вызывали полицию? – не отрываясь от бумаг и не поднимая глаз, поинтересовался следователь.

      – Вызывали. Я прошла медосмотр. У меня есть… акт об освидетельствовании, – темные разводы на юбке заставили тошноту подкатить к самому горлу. А мысли шли совсем в другом направлении.

      Он же мог потерять сознание за рулем?!

      – Светлана несколько раз приходила, требовала от свекрови отказаться от наследства в ее пользу. Сегодня мы с ними встретились. Я предложила вступить в наследство и жене и матери, забыв о завещании, и поделить деньги с продажи квартиры. Но Светлана уперлась, сказала, что Дима ей задолжал, и она заберет все, что ей причитается, – часы Тропинина в руке нагрелись. – Я написала ей смс, что буду вступать в наследство, раз она не хочет мирно договориться. Пригрозила, что напишу заявление на ее… друга. Ну и вот, – я развела руками.

      Мужчина сделал какие-то отметки в протоколе и окинул меня странным взглядом.

      – Что ж. Давайте еще раз. Когда умер ваш муж?

      – Я уже сказала, что точной даты я не знаю.

      – А что за квартира, из-за которой весь сыр-бор? – хмуро поинтересовался следователь.

      – Трешка в старом доме на Невском проспекте, убитая в хлам, – мрачно выдала я.

      Губы мужчины презрительно скривились.

      – То есть, ваш муж оставил вам в наследство квартиру стоимостью больше десяти миллионов, а вы даже не знаете, когда он умер?

      Внутри у меня всколыхнулся протест, обида расплавленной магмой потекла, обжигая внутренности.

      – Бывший муж! Уже четыре года как бывший муж! Человек, которого я за четыре года с момента развода видела восемь раз! – я со всего размаха опустила ладонь на стол, второй крепко сжимая часы Виталия Аркадьевича, они, как ни странно, придали мне сил. – Восемь раз хмурый тип встречался со мной у метро, совал в руку деньги, которых не хватило бы и на один поход в продуктовый магазин, и исчезал, не спросив о дочери, не удосужившись узнать, как у нее дела! Плевать на меня! Развелись и развелись! Он о ней ни разу не поинтересовался. А теперь он вроде как ее любил, он вроде как по ней скучал, он вроде как горевал, что я не даю ему с дочерью общаться! Он вроде как меня облагодетельствовал. Но знаете что, вместо этого я себя считаю загнанной в ловушку. Он знал, что я не смогу послать его мать на все четыре стороны. Он на меня все свои обязанности повесил, – воздух и силы закончились, а тошнота стояла у самого корня языка. – Можно мне выйти на минуту.

      Мужчина