Небо. Елена Крюкова

сеть сплетена, не встанешь на дыбы!

      Не гундеть те псалом! Кичигу не гнуть!

      Пляшет тело – веслом, а воды – по грудь…

      Пляшет галл! Пляшет гунн!

      Пляшу я – без ног!

      Что для немца – карачун, русскому – пирог!

      А вы че, пирогами-ти обожрались?!..

      А по лысине – слега: на свете зажились?!..

      Заждались, рыжаки, лиса-вожака:

      Нам без крови деньки – без орла деньга!

      …пирогами, берегами, буераками, бараками,

           хищными собаками,

      Банями, глухоманями, услонами-казанями,

      Погаными пытками, пьяными свитками,

      Вашими богатыми выручками,

           вашими заплатами-дырочками,

      Кишмишами, мышами, поддельными мощами,

      Учеными помощами, копчеными лещами,

      Ледяными лесами, красными волосами,

      Сукровью меж мехами, горячими цехами,

      Чугунными цепями, цыплячьими когтями,

      Вашими – и нашими – общими – смертями, —

      Сыты – по горло!

      Биты – по грудь!

      А умрешь – упадешь – зубов не разомкнуть:

      Крепко сцеплена подкова, сварена сребром —

      Ни ударить молотом,

           ни разбить серпом,

      Ни – в скоморошью – рожу – кирпичом:

      Из-под век – кровь на снег,

      Ангел – за плечом.

      …

      – Эй, возьмитесь за руки, красные люди!.. —

      Не взялись.

      Горкой красного винограда на грязном зимнем блюде

      Запеклись.

      – Эй, что ж вы не пляшете, скоморохи?!..

      Ноги отсохли, ну?!.. —

      На морозе распахнуты шинели, ватники, дохи.

      Всех обниму: огляну.

      – Эй, что молчите…

           на меня колко глядите…

                как… елка в Новый Год?!..

      И с гармонью инвалид

      харкнул из глотки холодный болид:

      – Дура. Война-то… идет.

      …

      …Она все бегала, трясла

      За ветхие рукава

      Народ; руки, как два весла,

      Хватала – и вперед гребла!

      А люди в спину ей: «У осла

      Разумней голова».

      Она так мнила: скоморох!..

      С колокольцами,

           в алом колпаке!..

      А фиксу скалил пустобрех

      С кастетом в кулаке.

      И, когда она голые ноги ввысь

      Взметнула из-под мешка,

      Крутясь колесом, —

      «Чур меня, брысь!..» —

      Крикнули два старика.

      «Сдается, тута света конец,

      Коль девка сбежала с ума!..»

      «Да ну, – процедил пацан, – отец,

      Снимают синема!..»

      А она все кричала:

      «Скоморохи, эй!..

      Одежды ваши красны!..

      Давайте вверх поведем людей —

      От зимы до полной Луны.

      До толстой Луны, купчихи, что сосной

      Топит медный свой самовар,

      По лунной дороге, витой, ледяной,

      Как из мертвого рта – пар!

      По лунной