Цветы лотоса в грязном пруду. Александр Ушаков

мировая война. А вскоре был убит Кавагиси. Престиж “Кавагиси-гуми” быстро падал, а единственный человек, который мог бы вдохнуть в нее новую жизнь, находился за решеткой…

      Но все на свете имеет свой конец, в том числе и тюремные сроки. В один прекрасный весенний день у ворот тюрьмы Кихатиро встретили всего двадцать пять его уцелевших сподвижников. На первой же сходке Инагаки был выбран новым оябуном “Кавагиси-гуми”. В жизни молодого “крестного отца”, а Кихатиро в то время не было и тридцати, наступила новая эра. И ее начало он ознаменовал кровопролитными сражениями с конкурентами. Конечно, о том, чтобы подчинить их всех разом, не могло быть и речи. И Инагаки, взяв на вооружение поговорку: “речь Будды – сердце змеи”, принялся с воистину змеиной мудростью устранять своих противников. Он не гнушался ни подкупом, ни предательством, ни временными компромиссами. И каким-то непонятным образом союзники “Кавагиси-гуми” со временем незаметно для себя превращались в ее вассалов, если совсем не прекращали своего существования…

      Прошли годы… Деятельность “Кавагиси-гуми” расширялась… И только “Юдзивара-гуми”, которая и раньше не отличалась особой покладистостью, стала все ча-ще проявлять открытое неповиновение. Особенно после того как было принято решение о строительстве рядом с Кодэ города-спутника и каждый стремился воткнуть в проект как можно больше своих строительных и транспортных фирм. Инагаки уже неоднократно встречался с оябуном “Юдзивара-гуми” Такэёси Кумэдой, но эти встречи ни к чему не привели. Кумэду Инагаки знал давно, и существующие между ними отношения даже с большой натяжкой нельзя было назвать дружественными. И оба они прекрасно понимали, что рано или поздно сойдутся в открытом бою. И сейчас, похоже, все шло к этому.

      – Извините, Кихатиро-сан, – вывел Инагаки из раздумий негромкий голос телохранителя.

      Вздрогнув от неожиданности и резко повернувшись, он сурово взглянул на Такаси Такакуру, как звали охранника.

      – Нашелся человек с “Эбису”…

      На вилле Инагаки застал своего первого “советника” Масуити Янагуру. Удобно расположившись в низ-ком кожаном кресле, тот просматривал газеты…

      Завидев входившего в комнату оябуна, Янагура поднялся с кресла и поклонился.

      – Добрый вечер, Кихатиро!

      – Здравствуй, Масуити, – протянул руку оябун. – Рад тебя видеть!

      Инагаки не лукавил. Янагуру он знал около тридцати лет и, повидав его в разных ситуациях, ни разу не усомнился в нем.

      Дверь комнаты открылась, и на пороге появился Такакура с небольшим подносом с чайными принадлежностями.

      – Спасибо, Такаси, – кивнул телохранителю Инагаки, – ты свободен…

      С наслаждением сделав несколько глотков душистого напитка, Инагаки вопросительно взглянул на советника.

      – Здесь, – достал тот из кармана небольшой магнитофон, – запись беседы с Рюдзю Саки – матросом с “Эбису”…

      “– Как меня подобрали рыбаки, –