Цветы лотоса в грязном пруду. Александр Ушаков

улыбнулся парень.

      – Гляжу – опавший лист опять взлетел на ветку! – продекламировал Асао первую строчку известного стихотворения, служившего в качестве пароля.

      – Прошу вас, Мурата-сан! – привратник сделал широкий жест в сторону находившейся в глубине сада двух-этажной виллы.

      По выложенной плитками дорожке они направились к дому. Поднявшись на второй этаж, парень остановился перед стеклянной дверью и негромко постучал в нее.

      – Войдите! – послышался из-за двери приятный баритон.

      Парень впустил Асао и сразу же плотно закрыл за ним дверь. В небольшой комнате у журнального столика сидели двое мужчин. При виде Асао они встали. Один оказался намного выше другого…

      – Добрый вечер! – поклонился Асао.

      – Здравствуйте, Асао! – услышал он в ответ. – Прошу вас садиться! – указал на стоявшее у столика третье кресло высокий, которого Асао сразу же окрестил про себя “Длинным”.

      Сев в удобное, мягкое кресло, Асао огляделся. На покрытом разноцветными циновками полу стояли красивые резные подставки из красного дерева с огромными фарфоровыми вазами с цветами. На стенах висели картины самых известных художников периода Муромати, выполненные в стиле “сансуйга” – “вода-горы”. В углу стоял старинный бронзовый жертвенник, от которого поднималась к потолку тонкая струйка благовонного курения…

      – Вы, кажется, видели нашего общего знакомого? – дав Асао возможность освоиться, спросил Длинный, которого звали Такаси Камити и который отвечал в “Юдзивара-гуми” за подбор новых братьев.

      – Да, – ответил Асао, – я его видел вчера утром…

      – Как его здоровье?

      – Он чувствовал себя хорошо.

      – А как чувствуете себя вы?

      – Я? – удивленно переспросил Асао. – Нормально!

      – Я имею в виду не ваше физическое состояние, – мягко улыбнулся Камити. – Меня интересует состояние вашего духа…

      Думая над тем, как ему лучше ответить на этот вопрос, Асао долго молчал. Но никто и не думал торопить его с ответом. Оба его собеседника, похоже, даже были довольны его задумчивостью.

      – В тюрьме, – наконец заговорил он, – я часто думал над тем, что буду делать на свободе, но так ничего и не придумал… Да и что я могу? Бывший профессиональный каратист и не нужный ни одной фирме автомеханик! Я не знаю, что будет со мною, если и вы отвернетесь от меня, но если поверите, я не дам вам повода сожалеть об этом…

      Асао помолчал и, грустно улыбнувшись, добавил:

      – Больше мне нечего сказать вам…

      – Что ж, – после короткой паузы покачал головой Камити, – ответ достойный!

      Переглянувшись со вторым, так и не проронившим ни слова мужчиной и, видимо, получив от него молчаливое согласие, Камити громко позвал:

      – Томоо!

      Через мгновение в комнате появился привратник. По-клонившись, он вопросительно взглянул на Камити.

      – Томоо, – проговорил тот, – отведи Асао к Гоити! Пусть возьмет его с собой!

      Не проронив ни слова, привратник еще раз склонился в поклоне.

      Переведя