Список. Юлия Лим

первый поцелуй произошел только сейчас! Но какой это был поцелуй…

      Щеки тут же вспыхнули, сердце учащенно забилось. От волнения мне стало не хватать воздуха и в какой-то момент я сама разорвала поцелуй, боясь умереть в этой сладкой муке.

      Тарас улыбнулся.

      – Теперь иди. Спокойной ночи, Тина, – он легонько подтолкнул меня в плечо.

      На негнущихся ногах я выскочила, схватила рюкзак с заднего сиденья, и, не оборачиваясь, убежала в подъезд. Перевести дух удалось только после того, как закрыла дверь в квартиру.

      Все внутри трепетало и жаждало большего. Я счастливо улыбнулась и посмотрела на свое отражение: глупая улыбка, блестящие от слез радости глаза. Никогда не думала, что смогу прослезиться вот так легко и при этом не от боли.

      Стыдливо прикрыв горящие щеки руками, я поспешила в ванную, чтобы охладиться. О поцелуе всегда думаешь больше положенного, но никогда не можешь предугадать, как это воспримется в тот самый момент.

      Поцелуй с Михаилом в девятом классе был неожиданностью. Поцелуй с Тарасом стал маленькой безопасной вселенной, в которую я могла погрузиться в любой момент и спрятаться в ее уюте.

      * * *

      – Долохова, – низким басом позвал старший охранник на следующий день.

      Я вздрогнула и подошла ближе.

      – Да?

      – Велено тебе передать, чтобы сразу к психологу шла.

      – Зачем?

      – Как будто мне кто-то что-то говорит! Просто иди, – охранник привстал со стула. – Или хочешь, чтобы я тебя лично проводил?

      Я замотала головой и ушла к лестнице. Какого черта? Психолог? Если из-за слухов, то почему они вызывают меня, а не одноклассников, что их распространяют?

      Как только я подошла к кабинету, живот скрутило от волнения. Табличка на двери «Психолог. Крючков Геннадий Петрович» никакого доверия не вызывала. Взявшись за ручку, постояла минуты три, нерешительно нажала на нее и приоткрыла дверь.

      Щелчок тут же выдал меня. Психологом оказался мужчина с залысинами, очками в позолоченной оправе и тонкими пальцами. Он посмотрел на меня, приспустил очки на нос и окинул взглядом с головы до ног.

      – Долохова Юстиния Олеговна? – спросил Геннадий Петрович.

      Я кивнула.

      – Проходи, присаживайся.

      Пока я устраивалась на кресле, он достал чистый блокнот, раскрыл его. Хруст бумаги заставил меня нервничать сильнее.

      – Тебе шестнадцать лет, в эту школу перешла в прошлом году, живешь с бабушкой? – спокойный голос психолога настораживал, но в то же время живот перестало скручивать от страха.

      – Да.

      – Тебе не хватает денег?

      – Простите?

      – Расскажи, что привело тебя к проституции?

      Я уставилась на Геннадия Петровича.

      – Вы о чем?

      – Я знаю, что у тебя из родственников только больная бабушка. Поэтому из-за слухов, что ходят по школе, мы должны проверить, чтобы наши ученики не занимались чем-то подобным.

      – А…как вы собираетесь это проверять? – я скрестила руки на груди и недовольно качнула головой.

      – Сначала