SOULS. Lilien Moore

сына, у которого, по его словам, было семь пядей во лбу. Это был мотивирующий рассказ, однако меня он ни на что так и не вдохновил, не то, чтобы сам оратор… его губы сужались от степени приязни к своим словам и воспоминаниям, нравственный взгляд становился то блестящим, то злым – он плавал во времени, и просто был где-то там, но не здесь со мною, ему было интересно не поделиться с миром своим прошлым, а побывать в нем снова. Его жена мирно спала рядом, и мне чуялось, как она сливается с его бесконечными разговорами – она знала о них уже сто тысяч раз. Эти двое – одно целое и в этом самое большое чудо людей, а может быть времени, а может быть и того и другого.

      – Ну, поднимайтесь. Наверное, хотите спать. Уже восемь.

      – «Так рано нужно ложиться спать?» О, хорошо, – я забеспокоилась о том, что сижу ведь на его спальном месте; скорее всего он выдал свое желание за мое. – Спасибо! – за что, не пойму.

      – Да, не за что. Спокойной ночи.

      – И Вам.

      Однако сна ни в одном глазу. Наушники меня спасут. Музыка – прекрасный фон моего существования. Мне нравится чувство, будто я уже слышала все песни – этот плейлист из забытого прошлого, а музыка помнит меня, и я слышу это, слышу ту себя…

      …помню какие-то дома. Я там жила? Или буду. Из прошлого всплывает алый свет заката, родители и возвращение из долгой поездки. Память – странная штука, я не могу ее понять: если больше не стараться запомнить момент, вспоминаешь события, о существовании которых даже и не подозревал. Еще помню одну зиму… пиццерия в городе, большое окно в пол, за ним идут снег и мой добрый собеседник, потрепанные сапоги, серый свитер, но сейчас не знаю его, и сильные наивные мечты, которые должны стать и будут явью. Я так молода, и в том мрачном состоянии чиста, что за удивление? Воспоминание – занимательная вещь, ведь там я снова живу и понимаю, что жила даже когда считала себя мертвой. Неужели я обретаю свой дом? А там будут мои собаки?..

      …на моей кровати спит молодой человек в черном. Я чувствую себя так, словно знаю его и более того, будто в этом сне я знаю только его. По незнанию я делаю то, что ему не нравится – бужу. «Проснись!» – мои пальцы на его щеке. «Что?!» – он резко открывает глаза и недоволен представшей картиной, ведь в ней всего лишь я. Он вытаскивает оружие из-под подушки и целится в меня. «Успокойся! Остановись. Очнись, это я. Я останусь тут, с тобой. Ну, же!». В моей руке тоже пистолет, но я не хочу его использовать, приди в себя, парень. Слова истины вредят ему не меньше, чем ложь, в которой он жил. «Мы умрем вместе, раз ты здесь!» – он снова видит мою голову в своем прицеле. Мы оказываемся в другой комнате. Мои разорванные оковы лежат в старой ванной комнате на полу, напротив стул и на него я кладу свое оружие в добрый знак. Парень рядом, согнувшись как мученик прикован к стене цепями, он все еще жив. «Будь сильным».

      …«…на кого падет твой выбор?! Семья?! Или ты сама?! Кого ты выбираешь?! Мать или отца?!» Дьявол в человеческом лице за стеклом изрыгает на меня роковые слова приговора.