Разносчик пиццы. Диана Бош

На входе. Я решила, что можно войти.

      – Проходите, проходите! – иронично откликнулся Филипп, зажигая свечу на столике у камина и поднимая ее так, чтобы свет упал женщине на лицо. Неверное пламя выхватило крупный нос, круглые маленькие глаза и острый подбородок щекастого лица. – Ну, что я говорил?! – повернулся он к Артуру. – Просто дом открытых дверей! В прямом смысле этого слова.

      – Я, пожалуй, пойду. Не стоило приходить. – Женщина неуверенно потопталась, но тем не менее не сдвинулась с места.

      – Не обращайте внимания на Филиппа, – Артур подошел к ней и жестом предложил присесть на диван рядом с Эрикой, – он временами бывает несносен, но потом сам об этом жалеет. Вас, кажется, Мара зовут?

      – Да. Признаться, не выношу быть одна. Особенно в дождь… – И в ее голосе, полном благодарности, задрожали слезы.

      Филиппу стало стыдно, и он попытался загладить свою резкость. Он порывисто встал, залихватски щелкнул каблуками и протянул Маре руку:

      – Разрешите представиться. Филипп Котов. Друг Артура и его партнер по мелкому бизнесу.

      – Не верьте ему, Мара, – донесся голос Валерии откуда-то из темноты, – его бизнес гораздо солиднее, чем он хочет показать. И вообще, хватайте его и тащите в загс. Он будет счастлив.

      Огромную гостиную делил надвое камин. Он был выдвинут вперед и развернут к входной двери так, что вторая половина комнаты за ним тонула в темноте. И сейчас, без электрического освещения, тот, кто проходил туда, полностью скрывался во мраке.

      – Во мне проснулся Дон-Кихот по материнской линии, – не обращая внимания на выпад Валерии, продолжал Филипп, – можно сегодня я буду вашим кавалером? Если Прекрасная Дама в опасности, мой долг – защитить ее.

      – Я не хочу в загс, – пробормотала Мара, проигнорировав его вопрос.

      – Это почему же?

      – Хочу жить с мужем в любви и согласии, а будет загс или нет – это неважно, – ответила она.

      – Ой, ну только не надо врать, – вдруг ощетинился Филипп, почувствовав себя уязвленным. – Все вы, женщины, хотите прежде всего законного брака, а потом уже жить в любви и согласии. Но тут уж как получится, не всем везет.

      – Да чего вы ко мне пристали? В конце концов, это не ваше дело – хочу я замуж или нет. И вообще, у Дон-Кихота не было детей!

      – Да-а? Умная, что ли?!

      Мара мрачно насупилась и умолкла, Филипп тоже. Артур повернулся к нему и приложил палец к губам, призывая молчать, а тот в ответ недоуменно пожал плечами. Уже зарекался при Валерии никуда не встревать – себе дороже! – и опять не удержался. Он принял нарочито независимый вид, ожидая от Валерии насмешки и собираясь защищаться, но она, как ни странно, промолчала.

      Все затихли и молча слушали, как дождь стучит по крыше. Люди сливались с темнотой, и порой казалось, что гостиная пуста. Это навевало суеверный страх. И кто-нибудь обязательно не выдерживал и громко что-то говорил, только бы почувствовать человеческое присутствие. Но разговоры каждый раз быстро замолкали, и снова становилось тихо. Последняя пауза затянулась дольше обычного, Филипп даже едва не задремал,