Разносчик пиццы. Диана Бош

шею, пытаясь разглядеть воющего пса, но, кроме серых веток, в чернильной мгле ничего не увидел. Тогда он дернул за ручку раму и попытался ее открыть.

      – Не надо! – предупреждающе крикнул Артур. – А то пепел из камина по всей комнате полетит.

      Филипп разочарованно опустил руку.

      – Жаль, не видно. Так какой породы, говоришь? Взрослую уже взяли, решили не заморачиваться со щенком?

      – Да нет никакой собаки. Ты же знаешь, Лидия терпеть не может животных в доме.

      – Что, совсем никаких? – Филипп вытаращил глаза. – Ну и зря. Не устану это повторять. Ваш дом на отшибе стоит, и лес рядом, – лакомый кусок для маргиналов. А с собакой было бы гораздо спокойней.

      Артур устало покачал головой:

      – Бесполезно, я даже разговоров на эту тему не завожу. Она злиться начинает.

      Оба замолчали, прислушиваясь к собачьему вою, несущемуся со всех сторон.

      – Что-то они сегодня не на шутку разошлись.

      – Да, странно.

      – А вот скажи-ка, – вдруг без всякого перехода начал Филипп, – нравится ли тебе тихая семейная жизнь? Каждый день одно и то же, одно и то же. Скукота.

      – Не замечал.

      – Значит, ты особенный, мне вот совместная жизнь быстро надоедает. Потому я и не женат. Хотя, не скрою, две попытки окольцеваться были: первый раз бросили меня, второй раз ушел я сам.

      – Уж чем-чем, а скукой наш брак не отмечен. И потом, не сочти за занудство, но каждому свое. Кому и уксус сладкий, а кому и халва горькая.

      – Могу поспорить.

      Возможно, Филиппу вполне удалось бы переспорить Артура, но сделать это он не успел. На пороге гостиной возникла Лидия под руку с тоненькой хрупкой девушкой.

      – А вот и мы! Знакомьтесь, это – Эка.

      – Что, вот так прям – Эка? Как собака?

      – Филипп! Не смейте задирать моих гостей! – Лидия грозно сдвинула брови и погрозила ему пальчиком.

      Девушка же, похоже, ничуть не смутилась. Она встряхнула черными густыми кудряшками и засмеялась, обнажив ровные белые зубы:

      – Что вы, я не обижаюсь. Даже забавно.

      – Хм, забавно ей, – фыркнул Филипп. – А полное имя-то какое? Мама с папой как нарекли?

      – Эрикой. Но все-таки лучше – Эка. Мне так комфортнее.

      Филипп наклонился и, ухватив стул за ножку, с грохотом проволок его по паркету, придвигая к себе.

      – Садитесь, Эка, поближе. Будете исповедоваться.

      Она растерянно моргнула и не стронулась с места.

      – Не обращайте внимания, – подбадривающе улыбнулся ей Артур. – Филипп иногда бывает страшным занудой. Но в целом он весьма обаятельный человек.

      Эрика опять рассмеялась и так мило смутилась, что стала похожа на ребенка. А может быть, этому способствовал ее не слишком высокий рост и свежий цвет лица. В глазах – больших, шоколадно-темных, замешательство вдруг сменилось озарением. Она всплеснула руками, и браслеты на ее тонких запястьях сухо щелкнули.

      – Ох, я и растяпа! Лидия, я же тебе подарок принесла! А уже и забыла.

      Она быстро расстегнула сумку и достала оттуда