Сквозь тайгу к океану. Михаил Чуркин

уязвимой стороны. Шли налегке, ночевали в палатках, залезая в меховые спальные мешки, иногда жгли нодьи – потаенные костры из расколотых толстых бревен.

      С недавнего времени проводник Черный Ваня стал проявлять признаки настороженности. Он то останавливался и смотрел вокруг, ехал позади отряда и, оборачиваясь, подолгу смотрел на таежную чащу, внимательно к чему-то прислушивался.

      – Ты чего опасаешься? – спросил его Аргунцев.

      – Да так, командира, шибко кажесса, – отмахнулся Ваня.

      Однако после очередной ночевки он подъехал к Сене и, смущаясь, сказал:

      – Моя совсем дурак, наверно, но кишка моя чует, за нами амба идет.

      – Ты что, следы видел? – встревожился Арсений.

      – Не, не видел, но чую, он смотрит и птицы говорят – амба близко.

      – А чего командиру не скажешь?

      – А вдруг моя плохо види, ошибаесса, – ребята засмеют. Скажут, совсем Ваня дурак.

      Вместо коней и саней партизаны дозора использовали две упряжки собак и нарты. А собаки всегда привлекают властелина тайги, как, впрочем, и волки. При любом удобном случае тигр задавит собаку, и даже если он нагоняет кабана и почует волчий след, он оставит верную добычу и будет преследовать серого, пока не убьет или прогонит далеко за пределы своих владений.

      Сеня рассказал о предположениях бывшего хунхуза Аргунцеву, и тот отнесся к этому весьма серьезно.

      – Надо отогнать зверя или хорошенько пугнуть его, – заявил он.

      Несколько раз ребята старались подкараулить тигра, но тот, словно лесной дух, избегал устроенные на него засады. Правда, партизанам все же удалось выйти на след хитрого зверя. Это был еще молодой, но уже могучий хищник.

      – Амба шибко любопытная. Она собачка кушай любит. Ружье боится, но вредный паря. Кураж любит, – пояснял Черный Ваня.

      Однажды под вечер дозорные разглядели приблизившегося зверя и даже выстрелили в него. Однако огромный кот оказался не робкого десятка. Он затаился за толстым стволом поваленного дерева и даже еще раз выглянул из-за него, и лишь затем безмолвной тенью скользнул в заросли. Ребята осмотрели следы. Кровавых пятен не было. Пули лишь сбили кору на стволе. Тигр ушел восвояси. Несколько дней люди прислушивались и были настороже, но зверь вроде бы оставил партизанских собак в покое. Даже подозрительный Черный Ваня наконец успокоился и повеселел. Он рассказывал много историй про повадки могучего зверя, но поскольку большинство партизан были местные жители, то у каждого имелись в запасе свои подобные охотничьи байки.

      После длительного перехода уставшие люди остановились на ночлег на широкой поляне. Быстро смеркалось, и партизаны, выставив охранение, разожгли большой костер. Приготовив нехитрый ужин и попив чаю, мужики, рассевшись на бревнах и ворохах лапника, закурили и стали вести тихие беседы перед отходом ко сну. Люди были исполнены благодушия, их одолевала дрема. Вдруг Арсений заметил, что доселе тихо лежавшие на снегу нартовые собаки забеспокоились и стали жаться к людям и чуть