За сумеречным порогом. Питер Джеймс

врач. Следовательно, пару минут я был мертв. Они беспокоились, поэтому мне сделали анализы, рентген и все прочее. То, что я видел, я видел, когда был мертв; ведь у мертвецов не бывает галлюцинаций?

      – Мы не знаем, Харви, никто этого не знает. Нам остается только полагаться на то, чему учит Священное Писание.

      – Почему? Почему нельзя поверить мне?

      Капеллан несколько раз затянулся.

      – Ты любил свою мать, это верно, и ты тяжело переживал ее смерть. Это произошло всего несколько месяцев назад, конечно, ты и сейчас находишься в тяжелом моральном состоянии. Потребуются годы, чтобы оправиться от этого удара. Но ты парень сильный, и ты справишься. На тебя здорово подействовал несчастный случай, и сказать по правде, я думаю, ты несколько смущен, что поотстал в учебе. – Он поднял глаза и устремил взгляд прямо на Харви.

      Харви прикусил губу, чтобы не показать своего разочарования. Ребята считали Боба Аткинсона своим в доску – в отличие от остальных учителей, с ним можно было говорить. Харви надеялся, что капеллан поймет его, предложит какое-нибудь объяснение.

      – Я видел это ясно, – сказал Харви. – Я парил над землей. И наблюдал, как доктор пытается воскресить меня. Потом я попал в тот туннель, и там была моя мама.

      – И где, как ты думаешь, ты был?

      Харви заколебался:

      – Это что-то вроде границы… на пути в небо…

      – Почему ты так думаешь?

      Харви покраснел и откинул со лба волосы.

      – Там было так хорошо. Какой-то миг я действительно был счастлив, невероятно счастлив. Никогда в жизни я не испытывал такого счастья.

      – И потом ты испугался?

      – Нет, не думаю. Я скорее разозлился оттого, что они не позволили мне… ну… вроде бы как… остаться там. Не разрешили войти. Не дали как следует поговорить с мамой.

      Капеллан стал серьезным.

      – Ты не встретил там Бога или Иисуса? Или апостола Петра?

      Харви покачал головой.

      – Ты не думаешь, что это несколько странно? Попасть на небеса и никого из них не увидеть?

      Харви почувствовал, как у него внутри что-то оборвалось.

      Капеллан улыбнулся доброй улыбкой:

      – Харви, я не думаю, что Господь позволит нам пересекать эту границу. Это не входит в Его планы. Ты помнишь Послание апостола Павла к коринфянам? «Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое. Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу…»[2] – Он откинулся назад и зажег новую спичку. – Ты понимаешь, что хотел сказать апостол Павел, Харви?

      – Не совсем.

      – Он говорит, что нам не дано понять или видеть то, что находится вне нашего мира. Все время, которое нам отведено, мы смотрим в тусклое стекло, потом, когда это время истечет, мы увидим то, что находится за ним, и тогда на нас снизойдет понимание этой жизни. Но не раньше.

      – Почему же?

      – Потому что на то воля Божья.

      – И мы должны смириться с этой Его волей?

      Капеллан, казалось, был смущен.

      – Конечно должны, Харви.

2

1 Кор. 13: 11–12.