В смертельной опасности. Сергей Майдуков

вот, представь себе, нет. – Леонид таинственно улыбнулся. – Он где-то видел тебя на снимках с отцом и, кажется, тайно втрескался по уши. Говорил, что ради такой красавицы готов в гладиаторских боях участвовать – не то что в корпоративе. Я его предупредил, конечно, чтобы губу не раскатывал, а он мне начал про платонические чувства заливать. – Леонид небрежно перебросил руку через спинку стула. – Как ты думаешь, они существуют?

      – Что? – рассеянно переспросила Ксюша, мысли которой были заняты Майоровым и его неожиданными откровениями.

      – Чувства платонические.

      – Не знаю. Хотя в молодости я влюбилась в одного мальчика, и мне было достаточно смотреть по вечерам, как он на скрипке играет в окне.

      – Вот и я о том же. – Леонид встал. – Актеры – народ влюбчивый. Тебя подвезти?

      – Я же на своей машине, – напомнила Ксюша.

      – Тогда до встречи, – раскланялся Леонид. – Жду вас на вечеринке.

      Оставив на столе деньги и по-свойски тронув Ксюшу за плечо, он покинул террасу.

      Она тоже спустилась вниз и села в машину, где, вместо того, чтобы включить зажигание, вошла в интернет. Егор Майоров оказался еще более интересным мужчиной, чем помнилось Ксюше. Хмыкнув, она отложила смартфон и вырулила со стоянки.

      По пути домой она то и дело чему-то задумчиво улыбалась.

      Глава третья. Праздничная атмосфера

1

      Всеобщий любимец Бикфорд пел с дымящейся сигареткой в пальцах, пуская дым в ночной воздух. Свет приглушили, оставив горящими лишь светильники по периметру ограды. К этому времени публика вдоволь нарезвилась и натанцевалась, так что настала лирическая пятиминутка.

      Бикфорд вышел на сцену в алой косоворотке и драных голубых джинсах, что придавало ему вид лихой и свойский. Успевая делать короткие затяжки в паузах, заполненных гитарными проигрышами, он пел:

      Хочешь, научу тебя летать я?

      Подними повыше парус платья.

      Две затяжки, а теперь

      Распахни балкона дверь.

      Распахни балко-она две-ерь.

      Постарайся взмыть как можно выше,

      Воспари над этой ржавой крышей.

      Не пугайся высоты,

      Невесомой стала ты.

      Невесомой ста-ала ты-ы.

      Половина гостей прекрасно понимали подтекст и, усмехаясь, показывали друг другу глазами на самокрутку певца. Не ускользнуло это и от внимания Давида.

      – А вот я сейчас погоню этого умника, – проворчал он, подливая Ксюше шампанского.

      – За что? – спросила она.

      – А вот за это самое. В кодексе статья такая есть. За пропаганду наркотиков и так далее.

      Словно почувствовав угрозу, Бикфорд сменил игривый тон на печальный:

      Ты во тьму шагнула и пропала.

      Как-то сразу одиноко стало.

      Лишь с небес, из темноты

      Мне рукой махнула ты.

      Мне рукой махну-ула ты-ы.

      Этой ночью где-то там, на воле,

      Над бескрайним конопляным полем

      Плавно звёздочка взойдёт

      И бесследно упадёт

      Прямо