Гортензия. Жак Экспер

в провинции, куда я никогда не ездила, несмотря на регулярные приглашения. Признаюсь, в свое время родные мне очень помогли, поддержали в трудные времена, когда я в этом особенно нуждалась. Мне действительно не в чем их упрекнуть. И все же я продолжала жить вдалеке от них. Продолжала быть ничем.

      Капли застучали чаще, самое время было спрятаться под козырек подъезда и раскрыть маленький черный зонтик.

      Прибавив шаг, я мечтала поскорее прийти домой, где, стоя у окна, смогу с наслаждением наблюдать, как городом овладевает гроза.

      Итак, я возвращалась на улицу Мучеников, безразличная ко всем этим людям, которые спешили, сновали рядом со мной, порой касаясь или задевая меня. Вдруг кто-то обошел меня столь энергично, что зонтик вырвался из моих рук и упал на тротуар. Этот кто-то обернулся. Молодая белокурая женщина. Кажется, она огорчилась. Я услышала, как она извинилась, пытаясь подобрать мой зонтик, уже отнесенный ветром в сторону.

      Незнакомка повторила извинение, улыбнувшись дружеской, такой славной улыбкой:

      – Простите, мадам! У вас все в порядке?

      Я была не в силах выговорить ни слова. Так и стояла – молча, неподвижно, и не сводила с нее напряженного взгляда, пока она приближалась, протягивая зонтик.

      – К счастью, вроде бы не сломался, – произнесла она, а потом подняла на меня взгляд, встревоженная моей немотой: – Я вас не ударила? С вами ведь все хорошо?

      – Да, да, – только и удалось мне выговорить.

      – Раз так, я, пожалуй, пойду? – спросила она, поправляя плащ, и стала удаляться.

      Что я могла сказать? Мне, мол, известно, кто она? Или что я ее узнала? Что вне всякого, даже самого мизерного, сомнения эта молодая женщина – моя дочь? Ребенок, похищенный у меня двадцать два года назад…

      Тогда Гортензии было два года и десять месяцев. Совсем скоро должно было исполниться три.

      Я продолжала стоять в оцепенении, словно находилась под гипнозом, и смотреть ей вслед, пока мокрая от дождя белокурая головка не исчезла за углом улицы Трюден.

      Только теперь я осознала, что не должна просто так дать ей уйти, я не могла потерять ее снова.

      И тогда я побежала в надежде ее догнать. Гортензия все узнает!

      На улице Мучеников я попыталась разглядеть ее в беспорядочной толпе людей, разбегавшихся кто куда в поисках укрытия. Мне самой дождь был нипочем, я его попросту не замечала. Наконец я увидела ее на углу Наваринской улицы и еле сдержалась, чтобы не закричать – громко, изо всех сил:

      – Гортензия!

      Показания г-на Сержа Делаланда,

      родившегося 8 февраля 1971 г.,

      представителя страхового агентства в Витре,

      35506, 27 июня 2015 г. Выписка из протокола.

      […] София была старше меня на семь лет. У меня сохранились воспоминания о ней как о заботливой сестре, любившей со мной заниматься, ведь я был, так сказать, последышем в семье. Жизнерадостная, доброжелательная, но, увы, вряд ли хорошенькая, да к тому же еще и толстушка. Похоже, с годами она стала комплексовать