Черный кандидат. Пол Бейти

сегодня глубок, – прокомментировала Надин.

      Фарик снова постучал по журналу.

      – Этот список – кладезь идей. Мы не профукаем нынешнее лето, пора закладывать фундамент. Делать деньги, поняли?

      – Золотые слова, – воскликнул Армелло. Он сидел справа от Уинстона. – Так какая компания первая в списке, йоу? Держу пари, это музыкальный лейбл.

      Уинстон замахнулся на Армелло. Тот зажмурил глаза.

      – Борз, перестань.

      – Музыкальный лейбл? Кому нужна эта мелочь? – сказал Уинстон. – Ниггеры могут похвастать чем-то большим.

      – Да, да, ты прав.

      Армелло был единственным из всей команды, у которого были, так сказать, «настоящие» деньги.

      В двадцать лет Армелло играл в сборной города и был четвертым в драфтовом списке команды «Торонто Блю Джейс». Чтобы подняться выше четвертой позиции, агент посоветовал ему «помолодеть» на три года и изобразить семнадцатилетнего беженца, пострадавшего от урагана, к тому же не говорящего по-английски. Якобы Армелло вырос на грунтовых дорогах Барахоны, где играл в бейсбол, используя вместо перчатки пустую картонку от шоколадного молока. Уловка сработала. «Блю Джейс» решили, что нашли очередного босоногого самородка, и предложили Армелло сто тысяч долларов и место в команде младшей лиги в Ноксвилле, штат Теннеси. Через пять лет, четыреста девяносто две ошибки, показатель результативности 0.074, два тихо замятых дела об изнасиловании несовершеннолетней и одного вполне публичного приговора за избиение арбитра Армелло Сольседо мог похвастаться лишь ламинированной бейсбольной карточкой с собственной фотографией (коллекционная ценность – 0), ядовито-зеленым спортивным мотоциклом, припаркованным в нескольких метрах от крыльца, да переизбытком решимости «не просрать следующий шанс».

      – Плюх, я с тобой, мы все сможем. Нам нужно только сосредоточиться. Черт, помню, мы играли против Чаттануги в конце августа, отстаем на одно очко, конец шестого иннинга, у них один уже на второй базе, двое в ауте, я встаю на поле…

      – Третий страйк! – завопила Иоланда, указывая на воображаемую скамейку запасных где-то у пенсионерского клуба «Эль Тропикаль». – Армелло, ты не в Зале славы толкаешь сраную речь, так что завали ебало.

      Пока Армелло дулся, она нетерпеливо простерла длань к Фарику и провозгласила:

      – Ну чего, ниггер, зал, или ступеньки, не важно, в твоем распоряжении.

      Фарик взглянул на Уинстона.

      – Чувак, ты бы присмотрел за своей девчонкой.

      Уинстон пожал плечами:

      – А ты чего ждешь, барабанной дроби? Рожай уже.

      – Черная компания номер один в Америке… – Фарик сделал паузу и обвел взглядом всех присутствующих: – «ТиЭлСи Беатрис Интернешнл Холдингс».

      Раздался коллективный вздох разочарования. Каждый рассчитывал услышать название какого-нибудь известного концерна: «Тексако», «Колгейт Палмолив», «Анхойзер-Буш» – короче, что-то, о чем они хотя бы слышали. Видя, как крошится и горит их расовая гордость,