Метаморфоза. Апостолы бытия. Юрий Кривенцев

ни единого стона. Очень плохой признак.

      «Ну что, доктор, за работу!».

      Лихорадочно приступаю к осмотру. Одного, второго, третьего… Очень быстро, каждая секунда на счету.

      Чем дольше работаю, тем холоднее тяжелый камень, давящий в груди. Ни одного живого! Такого просто не может быть! Я знаю статистику: при взрывах смертников-шахидов в больших скоплениях людей погибает не более двадцати пяти процентов человек.

      Наука, мать твою! Жизнь, как оказывается, более жестока.

      Слышу истеричный звук приближающихся сирен. Сознание цинично отмечает: значит, барабанные перепонки не пострадали.

      Суетливый шорох. В дверь ломятся полицейские, смотрят растерянно. Одного из первых, мальчишку совсем, вдруг скручивает пароксизм рвоты. Бедолагу уводят.

      7

      «Да уж, рыбалка удалась», – Фаусто сидел за столиком своего любимого ресторанчика на улочке Итурбе и рассеяно потягивал терпкий горячий мате12. Народу внутри было немного, да и неудивительно, сейчас пора сиесты, изрядная доля его земляков предается в эти часы послеобеденному сну.

      Сунув руку в карман, он бережно прикоснулся к вожделенной находке. С трудом подавил мальчишеское желание достать ее, полюбоваться (вдруг опять что-то покажет), но нет, могут заметить, не стоит привлекать внимание.

      Домой не хотелось совершенно. Он чувствовал: что-то должно произойти.

      Лопес рассеянно вертел в руках калебас13, тупо изучая темные разводы на коричневой поверхности сосуда.

      Рядом мелькнула тень.

      – К вам можно? – высокий бронзоволицый мужчина лет тридцати вежливо склонился в вопросе. Правая рука слегка коснулась спинки стула напротив, раскосые темно-карие глаза смотрели дружелюбно и располагающе.

      «Вот ведь!» – Фаусто с трудом подавил досадливое выражение. Оглянувшись, убедился, что большинство столиков свободны. – «Что он ко мне лезет? Мест достаточно».

      Нынешнее настроение не располагало к общению, но врожденная тактичность не позволяла прогнать общительного гостя. Мысленно вздохнув, от вежливо привстал:

      – Пожалуйста.

      – Спасибо, – незнакомец присел за столик и лучезарно улыбнулся. Его и без того узкие глаза превратились в щелочки.

      «Наверное, китаец».

      – Позвольте представиться. Меня зовут Кобо Масару, журналист, – сосед протянул руку.

      – Фаусто Лопес, бухгалтер, – любитель рыбалки ощутил крепкое уверенное рукопожатие. – «Выходит – японец».

      Вопреки первому впечатлению, в процессе общения собеседник довольно быстро понравился парагвайцу своей открытостью, оптимизмом и идущей откуда-то из глубины внутренней силой. Что удивительно, азиат прекрасно изъяснялся на испанском без малейшего акцента. Более того, в его речи время от времени слышался говорок гуарани, словно этот человек всю жизнь прожил в Парагвае.

      Разговор с первой минуты пошел гладко, без напряжения, словно эти двое

12

Мате́ (исп. Mate) – тонизирующий напиток с высоким содержанием кофеина, приготавливаемый из высушенных измельченных листьев и молодых побегов падуба парагвайского (Ilex paraguariensis). Неотъемлемая часть культуры ряда стран Южной Америки (прим. автора).

13

Калебас – сосуд для питья мате. Изготавливается из древесной тыквы-горлянки (прим. автора).