Вельяминовы. Начало пути. Часть первая. Том второй. Нелли Шульман

осматривать Машу, через неделю после родов, миссис Стэнли постучалась в кабинет к Степану.

      – Сэр Стивен, – акушерка села в кресло, – я вам это говорю потому, что жена ваша, поверьте мне, этого не скажет.

      – Что такое? – он взглянул в молодое, хмурое лицо.

      Она поинтересовалась: «Вы когда уходите в море?»

      – В марте, – непонимающе отозвался он: «Что случилось?»

      – Случилось то, – вздохнула акушерка, – что ваша жена сейчас должна выздороветь, а потом продолжать быть женой, простите мою откровенность. Ей нужен покой.

      Он покраснел: «Я понимаю».

      – С двойней у нее будет много хлопот. Молока у нее пока хватает, потом посмотрим, – акушерка помолчала: «Вы никогда не задумывались, почему вашей жене понадобилось четыре года, чтобы забеременеть?»

      – Потому что я нечасто бываю дома, – раздраженно сказал он.

      – Нет, – так же раздраженно ответила миссис Стэнли, – потому, что два года после вашего венчания она продолжала быть ребенком. Понимаете, о чем я?

      – Она мне не говорила, – растерялся Степан.

      – И не скажет, она вас боится. Боится, что недостаточно вам угодна. Хотите, чтобы с ней все было в порядке, не трогайте ее сейчас.

      – Вообще никак? – хмуро спросил он.

      Миссис Стэнли поднялась: «Думаю, вы и сами знаете, как можно».

      – Я не могу, прости, – Маша тихо расплакалась: «Не могу. Даже подумать о таком неприятно».

      Дети захныкали, одновременно, словно услышав мать.

      Она приложила близнецов к груди. Степан спокойно сказал:

      – Маша, я прошу тебя. Это не страшно и не больно. Что я должен делать, ходить к шлюхам? Я не хочу тебя оскорблять, и не хочу преступать заповеди Господни. Но видит Бог, скоро год, как ничего не было, а мое терпение тоже не железное.

      Подумав, как изменилось ее тело, он устыдился своих мыслей. Он не мог увидеть в ней, располневшей, с тяжелой грудью, юную девушку, на которой женился четыре года назад.

      – Это грех, – жена зарделась.

      – Грех, – ответил Степан, – отказывать мужу в принадлежащем ему по праву.

      – Можно подумать, что я тебя заставляю так много времени проводить в море, – она смотрела на близнецов.

      Он вздохнул:

      – Опять ты за свое! Сколько раз я тебе должен говорить, ты знала, за кого выходила замуж. Я прошу тебя о маленькой вещи. Другие женщины делают это, даже не задумываясь, а ты отказываешься. Ты не можешь пока выполнять долг жены, и я тебя не принуждаю, упаси Боже. Но подумай и обо мне. Если ты хочешь, чтобы мне было хорошо сейчас, не отталкивай меня.

      Она опустила задремавших сыновей в колыбели:

      – Я не умею, – Маша спрятала глаза.

      – Там и уметь нечего, – Степан поцеловал ее.

      – Она тебе это делала? – жена покраснела.

      Он вышел из спальни и более ничего у нее не просил.

      Гийом развернул карту Тихого океана: «Смотри». Они сидели на залитой солнцем палубе. Поскрипывали мачты, под свежим ветерком, полоскались опавшие