Огонь и ярость. В Белом доме Трампа. Майкл Волф

в жуткие рубки… скамейка запасных довольно короткая.

      По словам Бэннона, он пытался протолкнуть Джона Болтона, известного дипломата-ястреба, на место советника по национальной безопасности. Болтон был также фаворитом Эйлса.

      – Он настоящий гранатометчик, – сказал Эйлс. – Сучонок с придурью. Но без него никак. Кто еще справится с Израилем? Флинн немного помешан на Иране. Тиллерсон [выдвинут на госсекретаря] ничего не знает, кроме нефти.

      – Проблема Болтона в его усах, – хмыкнул Бэннон. – Трамп не видит его в этой роли. Ты же знаешь, Болтон – это привитый вкус.

      – Ходили слухи, что у него были неприятности, после того как он однажды ночью подрался в отеле и гонялся за какой-то бабой.

      – Если я скажу об этом Трампу, работа парню обеспечена.

* * *

      Бэннон, как ни странно, готов был принять Трампа в свои объятья, хотя и утверждал, что не воспринимает его всерьез. Они познакомились в 2010 году, когда тот то выдвигал себя в президенты, то задвигал. На собрании в Башне Трампа Бэннон предложил ему потратить полмиллиона долларов на поддержку кандидатов, выступающих в духе “Бостонского чаепития”, и тем самым укрепить собственные президентские амбиции. Бэннон покинул совещание с убежденностью, что Трамп никогда не отвалит такие деньжата. Несерьезный игрок. Между их первой встречей и серединой августа 2016 года, когда Бэннон возглавил его президентскую кампанию, кроме нескольких интервью с Трампом для своего брейтбартского радиошоу, он, по его словам, не провел с ним наедине больше десяти минут.

      И вот пришло время Бэннона. Мир пребывал в сомнениях. Брексит в Великобритании, волны эмиграции, захлестнувшие возмущенные берега Европы, лишение рабочего человека гражданских прав, череда финансовых банкротств, Берни Сандерс и его либеральный реваншизм – всюду тупик. Даже ярые сторонники глобального потепления засомневались. Вот сейчас, полагал Бэннон, многие люди готовы воспринять новое послание: миру необходимы границы – или мир вернется во времена, когда границы существовали. Когда Америка была великой. Трамп стал платформой для такого послания.

      На момент этого январского ужина Бэннон был погружен в мир Трампа почти пять месяцев. И хотя за это время составился целый каталог странностей босса и его непредсказуемости, что было поводом для беспокойства, Бэннон не мог не видеть экстраординарной харизматической привлекательности Трампа для правого крыла, сторонников “Бостонского чаепития”, интернет-мемовской аудитории, а в случае его победы – перспектив, которые перед Стивом Бэнноном откроются.

* * *

      – Он сам-то понимает? – вдруг спросил Эйлс, пристально глядя на Бэннона.

      Он имел в виду Трампа. Это был вопрос правой повестки: удалось ли плейбою-миллиардеру подхватить популистские рабочие голоса? Хотя, возможно, это был вопрос в лоб относительно природы власти. Трамп отдает себе отчет в том, куда его забросила история?

      Бэннон глотнул воды.

      – Он понимает, –