Хайдеггер, «Черные тетради» и Россия (сборник). Сборник статей

«Что есть человек?» продемонстрировал свою суть – не поиск и не углубление философской мысли, а идентитарный и дискриминирующий подход в стремлении решать, кто является, а кто не является человеком, кто есть народ, а кто есть враг этого народа, как это можно заключить из лекционного курса зимы 1933–34 годов, указывающего на проникшего в самые глубокие корни народа врага, которого надлежит уничтожить или полностью истребить. Поэтому важно заострить внимание на том, что представляется сомнительным в таком фундаментальном направлении мысли, – отказе от категорий в пользу «экзистенциалов», и показать, что речь идет не об основополагающем поступке философа, а о принятом им решении с дискриминационными и идентитарными намерениями.

      Первые «Черные тетради»: от метафизики Dasein к метаполитике исторического народа

      Хайдеггер давно перестал упоминать экзистенциальную аналитику, послужившую ему в 1927 году риторическим орудием против неокантианства. Уже в своей книге 1929 года о Канте он сменил ее на программу «метафизики Dasein», более эксплицитно названную им «метафизикой немецкого Dasein» в письме к своей супруге Эльфриде, в котором он заявляет, что, «когда заходит речь о великих делах, следует хранить молчание как можно дольше»[24].

      Тем не менее во второй из опубликованных ЧТ, написанной в период ректорства, он трижды употребляет новый термин: «метаполитика». Прежде всего обращает на себя внимание ошеломляющее заявление: «Конец “философии”. – Нам следует довести ее до конца и тем самым подготовить нечто абсолютно иное – метаполитику» (GA 94:115; ЧТ 130). На следующей странице следует короткая пометка: «Метафизика как мета-политика». И наконец, совершенно недвусмысленное высказывание: «Метафизика Dasein должна углубляться в соответствии с ее внутренней структурой и расширяться до уровня метаполитики <«определенного» («des»)> исторического народа»[25].

      При внимательном рассмотрении этой метаполитической программы Хайдеггера мы заметим, что выдвигаемая им концепция метафизики Dasein как метаполитики германского народа предполагает не изменение смысла, а разъяснение «самой сокровенной структуры» этой «метафизики». В этой структуре слово Dasein означает не человеческую личность, а германский народ, понимаемый именно как народ исторический. Кроме того, знаменательно, что уже в 1933 году Хайдеггер формулирует по этому поводу тему, которая станет главной тринадцать лет спустя, после военного поражения Третьего рейха, – тему «конца философии», которой заканчивается его «Письмо о гуманизме».

      Итак, налицо одновременно и стойкая преемственность во взглядах, и кажущийся разрыв. Преемственность состоит в том, что, рассуждая о метаполитике, Хайдеггер со всей ответственностью заявляет, что Dasein, о котором ведется речь начиная с «Бытия и времени», является в своей «самой сокровенной структуре» не индивидуальным, а народно-националистическим (völkisch). Разрыв же только кажущийся, поскольку надлежит заменить ‘философию’ чем-то «совсем иным».

24

Письмо от 19.03.1933: Heidegger E. & M. 2005, 249–250.

25

GA 94:124; ЧТ 140. Помимо трех упоминаний в «Überlegungen III» прилагательное «метаполитический» встречается в дополнительных примечаниях к лекционному курсу летнего семестра 1933 г. Там оно употребляется в сочетании с такими терминами, как «история, polis, основа», а также «мир, Dasein», в противопоставлении к «заботе о культуре (Kulturpf ege)», GA 36/37:274. Эти примечания содержат несколько ссылок на «Überlegungen II» (GA 94:268, 270, 271), что доказывает, что первые ЧТ послужили Хайдеггеру в качестве ссылки или даже основы для некоторых фрагментов его лекций, в частности, в том, что касается пары Ermächtigung/Entmächtigung бытия.