Трамонтана. Рассказы о лесбийской любви. Евгения Монастырская

и налила себе воды, – завтра будешь вялая ходить.

      – Мне нужно было дочитать кое-что в инете, – Лена удивилась, как спокойно она может произносить фразы. Так спокойно и непринужденно, как будто ничего не произошло.

      Наташа поставила пустой стакан.

      – Ложись, – сказала она машинально и вышла из кухни.

      Через пару минут Лена вошла в комнату. Включила ночник и села на край кровати.

      – Мне надо с тобой поговорить.

      – Прямо сейчас? – Наташа недовольно щурилась.

      Лена медлила. Зачем-то разгладила складки на одеяле. Наконец, заставила себя произнести:

      – Ты сидишь на сайте знакомств?

      – Конечно, нет, – устало ответила Наташа, – ты меня уже спрашивала неделю назад.

      Лена опять почувствовала стыд, за себя, за Наташу. Ее любимой приходилось лгать, отпираться. Наташа отчаянно сопротивлялась, сохраняя при этом недоуменное спокойствие.

      Конечно, думала Лена, стараясь не смотреть на невозмутимое лицо подруги, ей в голову не приходит, что я обнаружила ее переписку. Верно, она уже забыла об этой затерявшейся смс с логином и паролем.

      Все происходящее казалось дурным сном, дешевой бездарной пьесой, написанной спившимся драматургом-неудачником. Она машинально оглянулась, будто опасаясь увидеть у себя за спиной зрительный зал и редких скучающих зрителей, рассеянно уставившихся в свои мобильники.

      Как все нелепо и пошло, подумала она и вдруг зачем-то взяла руку Наташи. В этом ненужном, лишнем прикосновении ей так хотелось донести свою нежность, любовь. Это был отчаянный жест, будто она пыталась ухватиться за эту руку, удержать что-то важное, ускользающее, повернуть время вспять. Да, сейчас она отчаянно любила ее. И к своему удивлению, совершенно не испытывала гнев. Только боль, стыд. И щемящую нежность. Даже не к Наташе, а к их любви, к их общему миру, который, агонизируя, распадался на куски. Как будто она наблюдала сбитую машиной, истерзанную птицу со смятыми крыльями. Птица умирала, их любовь умирала у нее на глазах. Птица чуть подергивалась всем телом. Открывая клюв в немом крике, птица смотрела в пространство удивленными, полными боли, медленно стекленеющими глазами.

      Лена почувствовала, как ее зубы начали стучать друг о друга. И стиснула челюсти. Сейчас она была и жертвой, и палачом. Она должна сказать это, изобличить ее. Каким будет лицо Наташи? Что скажет ее любимая? Как будет защищаться?

      – Мне кажется, ты сидишь на сайте знакомств, – еле слышно произнесла Лена, и фраза показалась ей чудовищно глупой.

      – Малыш, у тебя паранойя.

      Она еще долго может убеждать меня, что у меня паранойя, думала Лена с болью рассматривая лицо Наташи. Ей казалось, она балансирует на краю пропасти и сейчас, закрыв глаза, сделает шаг в бездну.

      – Я зашла в твой телефон, там был пароль от Лавпланет, – собственный голос показался ей чужим, – я видела… твою переписку.

      Наташа выдохнула.