Призраки Петрограда 1922—1923 гг. Криминальная драма. Детектив. Аnn fon Luger

газеты: «Карамыгин» – чернилами. Вышли на местного путейского инженера. Пришли к этому хмм… ловеласу. А дома – улика: золотой кулон с инициалами «О. Г.». Я его спрашиваю: «Зачем убил?» А он мне, мол, я ее любил, поэтому убил. Так что от правосудия никто еще не уходил, Василий Федорович.

      – А ты уже в курсе? – спросил его Суббоч.

      Раздался звонок телефона внутренней связи:

      – Алло! Кондратьев? Ребята, пулей ко мне. Да, да, и Симкин, и Шуляк…

      – Петержак?

      – Он самый.

      – Значит так, ребята, вот дела. – Начальник положил на стол несколько папок. – Какой-то Пантелеев объявился. Надо его разыскать и забрать. Вероятнее всего, не один, а с шайкой.

      Кондратьев взял бумаги, вперив взгляд в машинописный текст.

      – Хмм, без мокрухи, в благородного играет…

      – Леваки-эсеры очень часто под маской политиканства скрывают обыкновенный разбой! – заметил Суббоч.

      – Согласен! Они по началу все за идею, да только все равно потом в крови пачкаются.

      – Главное, ты погляди, какая дерзость: оставляет всем карточки, мол, свободный художник Леонид Пантелеев! – Петержак вскинул указательный палец вверх.

      – Славы ищет, – заметил Кондратьев.

      – И не только, – добавил Шуляк.

      – Среди бела дня?! При хозяевах практически… – сокрушалось начальство. – Так! Надо поймать.

      Оперативка закончилась. Все разошлись по кабинетам.

      «Что-то здесь не так?» – закралось в Кондратьеве, он крепче сжал папку.

      Мысли его были теперь только что о Леньке Пантелееве и его банде.

      Он вышел на улицу. Закурил. В голове уже были некоторые догадки: «Преступники знали, куда шли: хозяева им открывали двери. Они прекрасно ориентировались, так как в квартире погрома не обнаружено. Значит, они уже знали расположение тайников. Значит, есть наводчик. Наверняка и не один».

      – Здорово, начальник, – ядовито прошипел мимо идущий ширмагал с конвойными.

      – Иди-иди! – те подтолкнули его прикладами в спину.

      Вдруг внимание инспектора привлек жалобный скулеж. Это вывело его из раздумий. Звуки участились. Сергей Иванович прошел вдоль управления, завернул за угол – никого. Вернулся, опять прикурил. Опять скулеж. На сей раз где-то из-под земли. Сыщик обошел здание, наклонился – что-то есть, запах падали. Полез в подвал, да зацепился за гвоздик. Треск.

      – Ах ты ж, любимая рубаха пропала!

      Во тьме и сырости он разглядел абрис дохлой дворняжки. Рядом с ней скулил голодный щенок. Наверняка остальной помет уже разбежался. А этот преданно ждал. А чего ждал?

      – А ты чего не ушел? Смерти, што ль, дожидаешься? – спросил, поднимая щенка на руки, Кондратьев. – Кобель, значит.

      Он погладил пушистого. Щенок облизнул его руку. Кондратьев завернул в пиджак пушистого и вернулся в управление. В кабинете его дожидался Шуляк.

      – Василий, смотри на «новобранца».

      Кондратьев выпустил щенка.

      – Молочка бы…

      – Сергей Иванович, ты ли это? Зачем зверя приволок?

      – Поживет